-- Одна, две полных ложки и одна для чайника, -произнесла она нараспев с преувеличенным британским акцентом, как будто распределяла чай. Затем самым небрежным тоном она заметила, что очень своенравно и непрактично было для меня относиться к Исидоро Балтасару как к мужчине, и даже думать об этом.
-- Что ты имеешь в виду, я не понимаю, -- сказала я, защищаясь.
Она пристально смотрела на меня, пока я не покраснела. -Ты точно знаешь, что я имею в виду, -- заметила она, потом налила чай в кружки. Быстрым движением подбородка она указала, какую из двух я должна взять. С пакетом печенья в руке она села на кровать Исидоро Балтасара, ту, которая была ближе всего к кухне. Медленно, маленькими глотками она пила чай. Я села рядом с ней и делала то же.
-- Ты не изменилась совсем, -- внезапно сказала она.
-- Об этом уже очень много раз говорил мне Исидоро Балтасар несколько дней назад, -- резко ответила я. -- Я же все равно знаю, что очень изменилась.
Я сказала ей, что мой мир вывернулся наизнанку после возвращения из Соноры. Очень длинно я описала ей то, как нашла новую квартиру, как переехала, оставив все, что имела. Она ничего не говорила, только кивала, но сидела тихо и была неподвижна, как статуя.
-- На самом деле не очень большая заслуга то, что я отказалась от рутины или стала сдержанной, -- уступила я, нервно смеясь и запинаясь из-за ее молчания. -- Любой в близком контакте с Исидоро Балтасаром забудет, что существуют границы между ночью и днем, между буднями и праздниками. -- Я взглянула в ее сторону, довольная своими словами. -- Время только протекает и дает путь... -- Пораженная странной мыслью, я не смогла закончить предложение. Никто на моей памяти никогда не говорил мне об отказе от рутины или о том, чтобы стать сдержанной. Я внимательно посмотрела на Флоринду, потом мой взгляд невольно отпрянул. Она ли это сделала? -- спросила себя я. Откуда у меня взялись эти мысли? И еще сильнее озадачивало то, что я знала смысл этих слов.
-- Должно быть, это знак: что-то в тебе близко к тому, чтобы вырваться, -- сказала Флоринда, как если бы она следовала за ходом моих мыслей. Она продолжала говорить, что все, что бы я ни делала так успешно в сновидении, не наполняло мои часы бодрствования необходимой твердостью, необходимой самодисциплиной, нужной для жизни в мире магов.
-- Я никогда не делала ничего подобного в своей жизни, -сказала я. -- Дай мне отдых. Для меня это все очень ново.
-- Конечно, -- с готовностью согласилась она. Положив голову на подушку, Флоринда закрыла глаза. Она молчала очень долго, и мне казалось, что она уснула, поэтому я вздрогнула, когда услышала:
-- Настоящее изменение -- это не изменение настроения или отношения, или внешности. Настоящее изменение заключается в полной трансформации себя.
Видя, что я готова возразить ей, она прижала пальцы к моим губам и прибавила:
-- То изменение, о котором я говорю, не может произойти в три месяца или за год, или за десять лет. Оно требует всей жизни. -- Она сказала, что чрезвычайно трудно стать чем-то другим, чем уже сформировавшийся человек.