— Отчего же нет? Предсказывай!—хмыкнул баронский сынок, слегка одурманенный выпитым красным вином. Его кузены вложили несколько медяков в протянутую руку комедиантки.
— И я могу честно открыть вам даже плохую судьбу, боль и страдания? Или же вы ничего не пожелаете узнать о темных сторонах вашей будущей дороги жизни?—спросила бродячая предсказательница.
Облачко неуверенности мелькнуло по беззаботному лицу Жана-Пьера, но он тут же бросил на гадалку гордый, надменный взгляд.
— Я не боюсь судьбы,—возразил он.
— Хорошо! Хорошо!—улыбнулась гадалка.—Многие говорят смело и высокомерно, а потом дрожат, когда все им откроется.
Жан-Пьер шумно вздохнул в гневе:
— Да как ты смеешь говорить со мной так, женщина? Перед тобою рыцарь!
Несмотря на свои слова, юный сын аристократа чувствовал себя неуютно. И только присутствие двух кузенов мешало ему отступить.
— Силы космоса мощным потоком устремятся на землю, я чувствую их сегодня особенно остро,—пронзительным голосом произнесла вагантка.—В этот самый момент мы находимся под светлым благословляющим лучом Черной Сары, покровительницы всего странствующего люда. Чувствуешь, благородный господин, как ее сила изливается на нас?
Мужчины молчали, не зная, кто эта святая, прозываемая Черной Сарой, а женщина таинственно улыбалась. Затем она схватила правую руку Жана-Пьера, внимательно, даже жадно вгляделась в ладонь и наконец продолжила, пропевая все слова звенящим голосом:
— Я вижу дальнюю дорогу пред тобой, благородный господин, исполненную заблуждений и познания, долгий путь, что приведет тебя сначала в неведомые земли и к чужим людям и народам, а позднее на долгие одинокие годы—в царство души и призраков. Но я вижу, что, несмотря на все удары судьбы, все идет по божественному, предопределенному плану. Твой долгий путь описывает огромные кульбиты, которые в конце приведут к тому, кто предопределял все повороты твоей судьбы.
«Кто предопределял все повороты твоей судьбы...» Что же могут значить эти таинственные и темные слова?
— Все, что с тобой случится, уже предсказано. Но тех, кто предопределил все повороты твоей судьбы, ты потеряешь... И лишь в конце жизни поймешь, что был свидетелем чуда...
Людям нужны реликвии!
Первые последователи Христа молились своему Богу «в Духе и в Истине», как написано в Евангелии от Иоанна (4:23-24). Они «поют Христу, как Богу», заметил Плиний Младший. До III века у христиан не было ничего, никаких обрядов и предметов поклонения — только крещение в воде и возложение рук. Церковные власти того времени не выносили еще театральщины. Целый ряд церковных авторитетов—Тертуллиан, Ириней Лионский, Юстин Мученик-Философ—громогласно заявляли, что христианской вере не нужны зримые предметы поклонения. Но близилась эпоха Средневековья. Эпоха, когда чудо должно стать вещественным.
Люди Средневековья мыслили иначе, ими владели иные фантазии, и верили они тоже совершенно иначе, нежели первые христиане или же мы с вами. Те люди нуждались в моральной опоре. И находили ее во всевозможных реликвиях, старались повсюду изыскивать, хранить и почитать вещи, относимые к временам Христа или же эпохе первых апостолов. Тогда Бог становился чуть ближе, чуть более реален.