В те дни, когда я работал над книгой об адронном коллайдере, происходившие вокруг события буквально навалились на меня, не давая возможности как-то перевести дух и спокойно в них разобраться. В нескончаемой череде этих событий особенно запомнился разговор с человеком, который до сих пор остается для меня загадкой. В газетах позже написали, что он был всего лишь одним из младших научных сотрудников, работавших над этим проектом, и что после неудачной попытки взорвать коллайдер он покончил с собой. Лично я сильно в этом сомневаюсь. Слишком не похож был мой тогдашний собеседник на сумасшедшего, желавшего любым путем избавиться от коллайдера. Скорее это от него самого избавились. А вот кто это сделал — уже другой вопрос.
Я беседовал с этим странным человеком, сидя на скамейке на одном из парижских бульваров. Мой собеседник, не прекращая курить, говорил:
— Очень скоро нашу планету постигнет катастрофа. Почти все живое погибнет, а оставшееся изменится до неузнаваемости и не сможет возродить жизнь, потому что условий для жизни попросту не останется.
— Я тоже играл в «Фоллаут»
[10], когда был подростком, — ответил я. Сразу же верить в то, что скажет мне незнакомец, не входило в мои планы.
— Я был бы рад поразвлечь вас, Кассе, но, увы, — он развел руками, — увы, это правда.
— И что, вы побывали в будущем?
— В будущем невозможно побывать, поскольку его еще не существует.
— Как же вы тогда об этом узнали?
— Я сам прибыл из будущего. В прошлое, к вам.
— Если вы из будущего, то вас не должно существовать — раз будущего не существует, — парировал я. Я хотел, чтобы незнакомец объяснил мне как можно больше.
— Видите ли, Кассе. Моего будущего не существует для меня, а вашего — для вас. Ваше будущее для меня — настоящее. Поэтому я в нем существую совершенно спокойно.
— А вы не боитесь, что можете так изменить прошлое, что вас самих вообще не станет? Вот лично вас.
— Не боюсь. Я осознаю свою ответственность. . мы все ее осознаем, — поправился незнакомец. — Смерть все равно приходит, так какая разница, раньше или позже. Для того, кто может путешествовать во времени, понятий «раньше» или «позже» вообще не существует. К тому же лично я уже «здесь» и теперь не завишу от того, что случится «там».
— А для чего вам нужен коллайдер?
— Вы попали в точку, Кассе, — попытался подольститься мой собеседник, но, увидев мою мрачную физиономию, тут же оставил эти попытки. — В принципе, он нам не нужен.
— Как «не нужен»? Зачем же вы тогда стережете его? Зачем убираете неугодных для себя ученых? Зачем не даете им работать спокойно?
— В этом вашем «Фоллауте», Кассе, люди пострадали от оружия, которое создали сами. Веками люди соблюдали вооружённый нейтралитет, не зная, что бывает нейтралитет невооруженный. Считается, и, видимо, еще долго будет продолжать считаться, что нельзя чувствовать себя в безопасности, если у тебя нет камня за пазухой. Потому что у твоего соседа он наверняка есть. То есть смотрите: любое оружие — это уже косвенное средство шантажа. Но до тех пор, пока оружие — пусть атомное, вам так будет понятнее — есть у соседнего государства, никто на него свои ядерные ракеты не запустит. Потому что в ту же секунду получит сам, да так, что мало не покажется. Поэтому все и соблюдают нейтралитет. Но если кто-то получит такое оружие, которого нет у соседа, он окажется в гораздо более выигрышной позиции.
— И такое оружие — адронный коллайдер?
— Да.
— И кого вы намерены шантажировать им? Ведь если вы нажмете на кнопку и создадите огромную черную дыру или повторите Большой взрыв, вы сами погибнете.
— Мы все равно погибнем, Кассе. Я же говорил вам об экологической катастрофе.
— Поэтому вы хотите выжать из настоящего максимум? Пока все не передохли?
— Нет. И напрасно злитесь, вы неправильно меня поняли.
— Я вас правильно понял.