Если теперь все знают, что такое оккультизм, магия, парапсихология, спиритизм и т.п., то в конце семидесятых годов мы были не избалованы информацией. Читали то, что печатали «с продолжением» в наших передовых журналах, передавали с рук на руки ксерокопии запретных книг, искали новинки, которые в то время уже появлялись, но добыть их можно было только «из-под прилавка». «Магические» книги вообще не издавались. Время от времени они возникали в поле нашего зрения в виде еле читаемых ксерокопий с «ятями» или таких же ксерокопий с малограмотных переводов заграничных изданий.
А вообще, если честно говорить, ко всему запредельному мы относились не просто со здоровым скептицизмом, а скорее даже отрицательно, соревнуясь в остроумии воинствующих атеистов.
Тем не менее исследовательский дух нам не был чужд, особенно если эксперименты были способны пощекотать нервы, или если из них можно было устроить балаган.
Движимые именно этими побуждениями, в один прекрасный день, а точнее в одну прекрасную ночь, семеро весёлых студентов, один из которых был генератором идей и утверждал, что уже пару раз участвовал в подобных действах, улеглись на паркете «ромашкой» (стола без гвоздей у нас не было!), центром которой служил вырезанный из глянцевой бумаги круг, расчерченный по правилам, предложенным инициатором.
Мы были далеки от понятий «греха», «нечистого», «дьявола» и т.п., так как просто ни во что не верили. В задачу входило получить пищу для будущих острот в адрес автора идеи, если ничего не получится, или поймать его же за руку, когда он попытается мистифицировать нас.
Спиритический сеанс начался. Свеча была зажжена. «Дух» был приглашён. Блюдце со стрелкой начало двигаться. Стало немного не по себе: темнота, свеча, приглушённые голоса, нервные смешки… Первые дурацкие вопросы, многозначительные неконкретные ответы…
Мы сделали паузу. Посовещались и выставили за дверь нашего «проводника». Нас осталось шестеро. Но блюдце продолжало двигаться. Доверие друг к другу таяло с каждой минутой. Вероятные «шутники» отстранялись по первому подозрению. В результате нас осталось трое. Мы поклялись друг другу всем, что нам было дорого, что ни один из нас не будет морочить других, и вернулись к кругу.
Ту ночь забыть нельзя. Позже, когда мы втянулись в эту игру, и при первом же подвернувшимся случае продолжали её, стало понятно, что в первую ночь всё наше общение было просто абракадаброй, и только потом действительно стало интересно. Мы экзаменовали «духов», задавая им вопросы из нашей личной жизни, ответы на которые никто не мог знать. Правила были чёткие: тот, кто задавал вопрос, тут же убирал руку с блюдца, блюдя чистоту эксперимента. Ответы заставили нас поверить. Надрываясь в спорах о природе этого явления, сам факт его существования мы признали безоговорочно. Это продолжалось около трёх месяцев. Наступили рождественские праздники, а с ними и рождественские гаданья. Ни у одного из нас не было сомненья, как мы проведём гадальную ночь.
И вдруг — неожиданность. Почти сразу же пошёл текст: «Сегодня мы простимся. Мы любим вас и не хотим вам повредить…» Мы просили, приводили убедительные доводы, настаивали — бесполезно. Единственное («последнее желание»!), чего нам удалось добиться, это согласия на прощальную ночь, в которую каждый из нас может задать по одному последнему вопросу.