В институте я учился в одной группе с хорошей девчонкой Томой. Мы были просто друзьями. И потому мне было искренне жаль ее, когда она вышла замуж за одного полудурка. Он был не из наших. Где она только нашла его — представить себе не могу. Он был красив, глуп и самовлюблен. Наши попытки «открыть ей глаза» она воспринимала с обидой, и постепенно отдалилась от всех.
Прошло несколько лет, и вдруг Тома сама позвонила мне. Путаясь, объяснила, что находится в больнице, и что у нее есть ко мне просьба, с которой она не может обратиться ни к кому, с кем общается в настоящее время. В ее голосе была такая тревога и такая униженность, что я, не раздумывая ни одной минуты, поехал в больницу. Она умоляла не требовать объяснений, а только сделать то, о чем она просит.
Мне была вручена фотография ее мужа, названо место встречи и описан человек, которому я должен был ее передать. Я еще пошутил: «Надеюсь, это не киллер?» Она разразилась потоком слез. «Запомни все, что он тебе скажет, передашь мне. Если надо будет, запиши его слова. И фотографию принеси обратно».
И вот я на месте встречи. С небольшим опозданием появился тот, кого я ждал. Он взял у меня фото и стал его внимательно рассматривать. А я рассматривал его. Совсем молодой парнишка, не слишком опрятный, потертые джинсы, нервное лицо, давно не стриженные волосы, голубые глаза, белки с красными прожилками то ли от усталости, то ли глаза больные.
«Он сейчас гуляет по гальке у самого моря. В шортах. Смеется. Рядом женщина. Вульгарная. Смех очень неприятный… Скажите своей сестре, что он жив и здоров и хоронить его будут еще очень не скоро». А потом посмотрел на мою очумевшую физиономию и добавил: «Ну и все…» Отдал фотографию и ушел.
Вот тогда я озверел. Если бы Томка оказалась рядом — убил бы! Таким идиотом я себя никогда не чувствовал. Но когда пришел в больницу и увидел ее глаза избитой собаки, злость улетучилась. Да и она поняла, что надо объясниться.
В общем, узнал я, что ее урод, устроив очередную сцену, пообещал покончить жизнь самоубийством, хлопнул дверью и ушел. Сначала она ждала, верила, что вернется — так уже было не раз, потом загремела в больницу (у Томки с детства было больное сердце). А там в одной с ней палате какая-то тетка, которой она душу вылила, рассказала, что есть ясновидящий, который может по фото все рассказать о человеке. Вот они вдвоем этот спектакль и организовали.
Обрадовалась она неимоверно, когда я ей про «жив и здоров» рассказал. А вот про море и бабу вульгарную не стал говорить — сердце-то у нее больное. И так она фотографию этого подонка обцеловывала, что мне противно стало.
Прошло недели две. Позвонил мне друг (тоже из бывшей нашей группы), вернулся из Сочи, стал рассказывать про свой отдых. А напоследок добавил: «Помнишь Томкиного мужика? Я его там с какой-то куклой раскрашенной около кабака видел. Они что развелись?»
Вот тут-то весь мой атеизм вместе с материализмом и затрещал по швам…
ЧУР, МЕНЯ НЕ ОБИЖАТЬ!
Это письмо пришло из Ахтубинска-4, Астраханской области. Автор его просила не называть ее имя и фамилию и предложила назвать ее Анина Ф.
Прочла я как-то в газете смешную статью о том, что у одного мужика после тяжелой болезни началось невероятное везенье. К примеру: забыл как-то купить огурцы, шел, переживал, и… нашел на дороге.
И подумала я, что по сравнению с тем, что со мной происходит, огурцы эти просто мелочь.