Другое необычное явление произошло 7 июня 1992 года в Санкт-Петербурге. К одной из платформ Финляндского вокзала прибыл поезд из... 1952 года. Когда поезд подошел к перрону, у работников службы движения и оказавшихся поблизости пассажиров изумлению не было предела. Удивление у скучавших пассажиров вызвали деревянные вагоны довоенного образца, которые были украшены красными флажками, пионерской символикой, портретами Ленина и Сталина. А во главе прибывшего состава был старенький паровоз серии «ИС», отдувавшийся клубами пара. Проводницы открыли двери — из них высыпали пионеры в белых рубашках, с красными галстуками. Они не шумели, лишь с широко раскрытыми глазами взирали на красивые электропоезда и пассажиров, одетых непривычно. Шикарные легковые авто проносились рядом по Безымянному переулку. Детей поразило более всего новое здание вокзала — с размашистым арочным перекрытием, высоким шпилем, увенчанным пятиконечной звездой и огромной надписью на фронтоне «Санкт-Петербург». Это всё пугало детей и их провожатых, наводило на мрачные размышления: в какой России они вдруг очутились? В дореволюционной, капиталистической, хотя с ней, кажется, было навсегда покончено в 1917-м году, или в какой-то иной — неведомой и труднодоступной их пониманию? «Где мы, пожалуйста, объясните? Что происходит?» — обращались дети к вожатым. А те, удивленные ничуть не меньше, были не в состоянии дать вразумительный ответ. Они сами боялись поверить в явь переживаемых событий.
Наконец, все построились на перроне в общую колонну, но было неясно: а куда же идти? Решили по совету начальника поезда Нины Владимировны Поздеевой обратиться к администрации вокзала за разъяснениями. И вот небольшая группа воспитателей направилась к импозантному административному зданию. Отсутствовали долго; дети тем временем не шумели, с тревожным любопытством посматривали вокруг. Минут через сорок «делегаты» вернулись. По их подавленному виду ребята поняли — случилось нечто из ряда вон выходящее. Действительно, некоторые вожатые плакали, а бледная Нина Владимировна едва держалась на ногах. Перед строем пионеров поручили выступить старшей пионервожатой, студентке университета, обладающей к тому же звонким голосом. Она говорила дрожащим голосом, как могла:
— Ребята, все, что вы сейчас видите перед собой, это не наша с вами страна и не наше с вами время. Мы стали заложниками какого-то ужасного, необъяснимого явления природы, сыгравшего с нами злую шутку. Из Советского социалистического государства, из нашего правильного и законного 1952 года, мы неведомым образом переметнулись на 40 лет вперед — в отдаленный и совершенно непонятный нам 1992-й год. Как нам объяснили, много событий за это время произошло в нашей стране, события произошли трагические и невероятные. И хотя эта страна по-прежнему называется Россией, мы с вами очутились в совершенно чуждой стране. Произошла ужасная метаморфоза, смысл которой я сейчас объяснить вам не могу. Этот природный катаклизм, происшедший с нами, мы должны пережить мужественно, с твердой верой, что очень скоро мы опять вернемся в наше дорогое социалистическое государство. А сейчас тихо и спокойно вы войдете в свои вагоны и будете ждать наших дальнейших указаний...
Потрясенные ребята тихо вернулись в вагоны и заняли свои места. У всех было жгучее желание побыстрее вернуться туда, где их ждут мамы и папы, где строится социализм, где еще живет дорогой и любимый товарищ Сталин. А тем временем Нина Владимировна говорила своим подчиненным: «Это ж надо такому случиться: коммунистическая партия на полулегальном положении, президентское правление, парламент, многопартийная система, банки, олигархи, предприниматели и... безработица. Возможно ль такое в нашей стране? Кошмарный сон какой-то. Неужели он никогда не кончится, и мы навсегда останемся в этом непонятном и совершенно чуждом нам мире?»
Поезд, — вслух размышлял озадаченный учитель физики, — возможно, попал в некую аномальную зону, где иное пространство и время. На один и тот же вопрос, без устали задаваемый всеми, отвечал твердо: «Выбраться из этой сумасшедшей зоны мы сможем — непременно и очень скоро». Так оно и случилось.