В одном пестром городе, стоящем на берегу теплого океана, жила сахарная девочка. Звали ее Саша. Она была сложной девочкой, считала себя очень умной и счастливой, потому что много говорила. Ведь люди, которые сильно молчат, не считают себя умными. Однажды Саша пришла на берег океана. «Ты кто?» — спросила девочка у океана. — «Я — океан», — донесся голос из глубины. — «А как это, океан? Почему океан? Какой ты? Я все про всех знаю, а тебя не знаю. Значит, тебя нет. Ты, наверное, мне снишься, да?» — тараторила Саша. — «А ты войди в меня, тогда ты меня узнаешь», — выдохнул океан и замолчал навсегда. Девочка еще долго спрашивала океан, но в ответ — тишина. Делать нечего, решилась Саша войти в воду, чтобы узнать правду об океане. Окунула девочка ножку в набежавшую волну, подрыгала ею: «Ой, как хорошо, как приятно-то!» Вытащила радостно ступню из воды, глянула — а пальчиков-то на ноге и нету, растворились пальчики. Заплакала сахарная девочка, замахала липкими ручками на океан: «Отдай мои пальчики, противный обманщик!» Кричала, кричала, — а океан молчал. Наконец, она устала кричать. Саше захотелось еще раз почувствовать то сладкое дуновение счастья, которое она испытала, прикасаясь к океану. Она осторожно стала входить в зеленую воду — сначала по колени, потом по пояс. Глядит — а ножек у нее уже и нет, растворились. Но ей было так хорошо, так приятно, что она не обратила на это внимания и поплыла дальше от берега. И вот уже в синей воде растворились у нее руки, туловище, все тело. Одна голова осталась на поверхности. И прежде, чем исчезнуть в безмолвном океане, голова сахарной девочки залилась счастливым детским смехом: «Так вот оно какое — настоящее счастье! Теперь я знаю, что такое океан! Океан — это я!»

В старые годы «Сказка о сахарной Саше» написалась во мне сама, сразу после того, как я впервые испытал неописуемое счастье от погружения в транс, называемый в йоге Савикальпа Самадхи. В самом начале входа в трансовое состояние было и жутко, и страшно, и сладостно. Дыхание перехватывало, как на качелях. Было здорово и тягуче приятно — руки и ноги больно стукались о пол, левитация тела то начиналась, то внезапно исчезала. Какая-то радостная дрожь входила в область темени из космоса и разливалась горячими волнами вниз по телу. Обжигающие желтые лучи вырывались из моего лба, носа и подбородка и уходили за пределы темной комнаты. Затем мощные столбы света вырвались из сердца и солнечного сплетения. Они сладко разрывали ребра и разламывали мою грудь. Это было невыносимо больно и страшно приятно, сладострастно. Хотелось еще и еще… Не знаю, как передать это словами. На нашей липкой Земле нет ничего похожего. Ну, такое ощущение, будто кто-то вытягивает внутренности из тела через эти обжигающие прожекторные лучи и наматывает их на небесный барабан, как нитки на катушку. Тело взлетело и зависло. Из пальцев били маленькие прожекторы и освещали струящееся вниз пространство. Потом конечности мелко затряслись и куда-то вообще исчезли. Все тело завибрировало, будто по нему пропустили переменный электрический ток, и растворилось в бело-сиреневом тумане. И все же было невыносимо радостно от нахлынувшего чувства счастья возвращения к чему-то доброму, домашнему, родному. Слезы благодати лились сладкими ручьями из моего сердца, но я, утаив дыхание, продолжал и продолжал медитацию.

Послышался шум листвы, щебет птиц и плеск падающей воды. Бело-синие облака в моей комнате понемногу рассеялись и я ощутился на ярко-зеленой поляне, окруженной цветущими деревьями. В ста метрах от меня шипел и булькал водопад, его радужные брызги приятно увлажняли мое тело. Вернее, тело было и мое, и не мое. То разношенное локтистое тело, которым я последние полвека отталкивался от женщин и от Земли, куда-то исчезло, здесь я был облачен в тугую плоть пятнадцатилетнего юноши. На мое плечо вспорхнула яркая птичка и принялась громко радоваться жизни. Мне было понятно, о чем она и зачем. Сделалось красиво. Я погладил ее по теплой шершавой голове и засомневался: наверное, я умер или сплю? Ущипнул себя — больно, нет, вроде бы не сон, только мир вокруг весь какой-то очень красочный и добрый, как в детском мультфильме. Тут на цветущую поляну выбежали бодрые голоса и смех, а за ними — прекрасные юноши и девушки. Я их узнал — это были мои старые друзья, которые когда-то давным-давно умерли где-то там далеко-далеко, на плоской Земле…