И вот однажды, увидев змею в таком удручающем состоянии, мордастые крысы окружили пресмыкающееся и наперебой занервничали. Наконец одна из них, самая горбоносая, с откушенным ухом, крикнула в рупор из ладошек: «Эй, изумрудная, зачем ты так опечалена?» Змея чуть приподняла распухшее веко уцелевшего глаза: «Как же мне не убиваться? Всю жизнь я пробавлялась тем, что уговаривала грызунов поменять свои взгляды на жизнь. А теперь мой гипнотический дар исчез. Лесной народец стал для меня запретен, так что случись поймать мне мышонка, я вынуждена буду поскорее отпустить его, дабы не нанести себе вреда».

Услышав столь эластичную речь заклятого врага, горбоносая крыса вскочила, как резиновая, и поскакала галопом через кочки к своему крысиному королю. Прискакав ко двору, одноухая пропела своим наряженным голосом потрясающую новость повелителю грызунов. Обрадованный крысиный король тут же прибыл к умирающей красавице и, потирая сиволапые руки, вежливо кашлянул: «Эй, ненаглядная! Что же с тобою стряслось, наша слезоточивая?»

Змея скривила губы и, шмыгая носом, описала такую картину: «Намедни я промышляла в клинописных горах. Мышей там было много, но самая очаровательная из них шарахнулась от меня, как безумная, в шалаш благочестивого отшельника. Я проникла за ней к сумрачному алтарю старца. И приняв палец застывшего в поклоне отшельника за убегающую мышь, я ужалила святого угодника. Старец тут же скончался без мук и страданий. Но перед возвращением на Небеса, он успел наслать страшное проклятие на мою голову: «Ты, змея, злодейски прервала творение молитвы, и за это я проклинаю тебя! Я насылаю на тебя самое страшное унижение. Всю жизнь ты будешь возить на себе короля тех, кого считала ничтожным и презренным народцем, над кем смеялась и на кого охотилась. Отныне ты не сможешь поймать и съесть ни одной мыши, кроме тех, что пожалует тебе из милости крысиный король!» И вот колдовские чары святого отшельника привели меня к тебе, о, мой повелитель. Помимо моей воли прошу тебя стать моим господином!»

Крысиному королю показалось очень лестным, что его будет возить на себе молодая красивая змея, наводящая страх на всю округу, убившая даже старика-волшебника клинописных гор. От телячьего восторга король задрал свой лысый хвост и запрыгнул на змею. Саблезубая повезла хрюкающего от счастья повелителя по ахающему от удивления лесу. Потом змея обернулась к счастливцу с такой просьбой: «О, мой повелитель! Тебе известно, что я бедна и несчастна. Назначь мне какую-нибудь плату за работу, дабы мне поддерживать надлежащие силы, ибо царский конь должен быть достоин своего богоподобного седока!». Восхищенный король тут же издал указ, повелевающий выдавать царской змее на пропитание по три мыши ежедневно из лучшей государственной тюрьмы.

Минуло тридцать лет. До самой старости мудрая змея возила на себе крысиного короля, а когда он умер, она возила на холодной спине его горячих внуков и правнуков. После ухода змеи в мир иной, тело красавицы мумифицировали и поклонялись ей, как богине-хранительнице. Мудрой твари нисколько не повредило такое унижение перед подлым и презренным народцем. Напротив, своим унижением змея возвысилась над несметными полчищами врагов и фактически стала их настоящим королем…

Однажды крысиный король посетовал царской змее, что другие мышиные цари завидуют ему и собирают несметную рать, чтобы отнять у него южные земли. А в казне нет средств даже на содержание боеспособной армии.

Горло королевской кобры раздулось и закачалось в воздухе в такт словам: