Первая строфа священной книги Индии Ишавасья Упанишады начинается со слов: «Иша васьям идам сарвам» — «Все эти движимые и недвижимые объекты населены Господом». В Катха Упанишаде вы прочитаете: «Иша сарвабхутешу гудха на пракашате» — «Этот Бог скрыт во всех существах». Тот, кто обладает острым, тонким и чистым интеллектом, может видеть Его.

Да, Бог наполнен милосердием, любовью и состраданием. Его описывают как «океан милосердия». Его милосердие течёт, подобно теплому течению Гольфстрим, согревающему Европу. Создатель сознательно страдает от бесконечных мучений людей для того, чтобы облегчить страдания Своих преданных. Он является рабом каждого преданного Ему человека. Бог Кришна говорит: «Я не контролирую Сам Себя. Я нахожусь под полным контролем Моих Бхакт. (Бхакты — те, кто поклоняется Богу). Они полностью завладели Моим сердцем. Как Я могу оставить их, когда они отреклись от всего лишь ради Меня? О Боге, постоянно думающем о нас, есть в Индии такая притча:

Жил на свете старый человек, всем сердцем преданный Богу Брахме. У него была деревянная статуя Бога, которой он каждый день старательно молился и относился к ней как подобает к святыне. Однажды холодной зимней ночью, старик жутко замерз, почти совсем окоченел. В доме не было ни щепки, чтобы развести и накормить огонь, и он неистово молился Брахме. Вдруг пространство перед ним зашипело, погнулось, и перед ним материализовался Бог. Брахма спросил оторопевшего старика:

— Человече, зачем ты не сожжешь мою статую?

Замерзший старик очень испугался. «Это, должно быть, дьявол искушает меня», — громко подумал он и переспросил:

— Чего ты изрек? Сжечь статую Брахмы? Да никогда! Да я лучше умру от холода.

Брахма рассмеялся и молнией из глаз высек огонь в печи:

— Если ты ищешь Меня только в статуе, ты упускаешь Меня. Я — в твоем скукоженном сердце! Я — в молящемся Мне. Это Я дрожу от холода в тебе, это у Меня закоченели руки и ноги так, что слезы льются ручьем из Моих глаз. Старик, умоляю тебя — согрей Меня, сожги Мою статую!

Создатель всегда думает о возможности служить нам, подобно ветру, воде, цветам, домашним животным или этой книжке.

Царь Яяти умирал. Ему было уже сто лет. Пришла Смерть, и Яяти сказал: «Может быть, ты заберешь одного из моих сыновей? Я еще не пожил по-настоящему, я был занят делами царства и забыл, что должен буду покинуть это тело. Будь сострадательной!» Смерть сказала: «Ладно, спроси своих детей».

У Яяти была сотня детей. Он спросил, но старшие уже стали хитроумными. Они выслушали его, но не сдвинулись с места. Самый молодой — он был очень юн, ему исполнилось всего шестнадцать лет — подошел и сказал: «Я согласен». Даже Смерть почувствовала к нему жалость: если столетний старик еще не пожил, то что же говорить о шестнадцатилетнем мальчике?

Смерть сказала: «Ты ничего не знаешь, ты — невинный мальчик. С другой стороны, твои девяносто девять братьев молчат. Некоторым из них по семьдесят — семьдесят пять лет. Они стары, их смерть скоро придет, это вопрос нескольких лет. Почему ты?»