«В продолжении многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от бога природа, правители Атлантиды повиновались законам и жили в дружбе со сродным и божественным началом: они блюли истинный и высокий строй мыслей, относились к неизбежным определениям судьбы и друг к другу с разумной терпеливостью, презирая все, кроме добродетели, ни во что не ставили богатство и с легкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота и прочих сокровищ. Они не пьянели от роскоши, не теряли власть над собой и здравого рассудка... Но когда унаследованная от бога доля ослабла, многократно растворясь в примеси смертных, и когда возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей. Неспособные усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались себе прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипели безудержная жадность и сила». «И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из своих обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами...»
В «Критии» описание Атлантиды обрывается на полуслове. Но решение Зевса становится ясным из другого диалога Платона — «Тимей».
«Вся сплоченная мощь атлантов и их колоний была брошена на то, чтобы одним ударом ввергнуть в рабство еще свободные страны по эту сторону пролива Гибралтар. Именно тогда государство и город Афины, несмотря на измену союзников, все же одолело завоевателей и «воздвигло победные трофеи»...
«Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину».
Эти строки философа свидетельствуют о яркой внезапности катастрофы и космических масштабах потрясений. Платон был одним из Великих Посвященных, учившихся настоящим знаниям у жрецов Египта. Он выдержал крутые экзамены на три ступени посвящения у хранителей тайн Пирамид. Все семь ступеней посвящения на короткой памяти человечества преодолели Пифагор Самосский, Иисус из Назарета, названный Христом, и еще несколько скромных человек. Платон, как и любой Посвященный, не мог безжалостно передавать знания прямо неподготовленным к ним людям. Елена Блаватская так объяснила сказочную иносказательность диалогов философа: «Платон, повторяя рассказ, переданный Солону жрецами Египта, намеренно смешивает, как поступил бы каждый Посвященный, два материка и приписывает небольшому острову Посейдонису все события, которые относились к двум огромным праисторическим материкам... Тем не менее, Платон должен был знать, как и каждый Посвященный Адепт, историю Третьей Расы после ее падения... Примерно триста миллионов лет ушло на присутствие двух первых человеческих Рас до возникновения Лемурии и Атлантиды».
Древнегреческий философ использовал художественный прием переноса картины истины в другое время и в другое место, чем запутал не только европейских ученых, но и своего ученика Аристотеля. Аристотель, придумав такую науку как логика, оставил нам крылатую пословицу об Атлантиде: «Платон мне друг, но истина мне дороже». Скандальный ученик, некрасиво завидуя славе Учителя, без тени сомнения заявил, что всю историю о потонувшем острове Платон выдумал от начала и до конца, чтобы на вымышленной земле продемонстрировать свои политические и философские взгляды. Что ж, фантасты пользуются таким приемом и по сей день. Но мы опираемся на факты, добытые собственным опытом воспоминаний своих прошлых жизней в Атлантиде.
Безудержные племена аккадийцев зародились и вызрели на землях, ставших сегодня дном Средиземного моря. Когда толстые волны Потопа образовали это море, неунывающие аккадийцы переселились на новые острова, соединившиеся потом в Европу. Остров Сардиния был главным местом их заводного жительства. Отсюда они потекли в Азию, заселив земли Аравии, Ирана, Пакистана, Индии и России. Они также обильно засеяли Египет и Северную Африку. Ветвями этой неугомонной расы являются первые этруски, финикийцы и баски.