У мадров[16]был некогда царь справедливый,
И щедрый, и сведущий, и терпеливый.
Защитой он был горожанам, крестьянам,
Трудился для блага трудом неустанным.
Все чувства свои обуздал Ашвапа́ти.
Судьба не дала властелину дитяти.
Желая потомства, мечтая об этом,
Себя подчинил он суровым обетам,
Всем сердцем он подвигам тяжким предался,
Лишь вечером раз в трое суток питался.
Порой, целомудренный, падал без сил он,
Но множество жертв Савитри приносил он.
Прошло восемнадцать всеблагостных весен,
И подвиг отшельника стал плодоносен.
Довольна была Савитри поклоненьем:
Богиня с живым и великим волненьем,
Восстав из святого огня, появилась,
И слово сказала дарящая милость:
«Я вижу, о царь, ты в желаниях сдержан,
Я верю, — всем сердцем ко мне ты привержен.
Любую награду проси за служенье, —
Лишь к правде страшись проявить небреженье».
Сказал Ашвапати: «Вот правда святая.
Служил я тебе, о потомстве мечтая,
И если сумел угодить я богине,
Прошу, — сыновей подари мне отныне:
Все наши законы, — мудрец поучает, —
Закон продолжения рода венчает!»
В ответ — Савитри: «Нет прекрасней желаний.
Предвидела я твою просьбу заране.
Я к Брахме пришла, и сказал Самосущий:
«Пусть дочери ждет он, — блестящей, цветущей».
Услышал ты, царь, Прародителя слово.
Сверх этого дара не будет иного».
«Да будет, как сказано!» — царь ей ответил,
Как прежде, бесхитростен, кроток и светел.
Богиня исчезла, а царь, как и прежде,
Был предан законам, добру и надежде.
Прошло над царем достодолжное время,
И в лоне царицы оставил он семя,
И семя росло в целомудренном лоне,
Как месяц растет на ночном небосклоне.
Прелестная дочь родилась у царицы,
И лотосов-глаз трепетали ресницы.
Родители, радуясь той благостыне,
Назвали ее Савитри — в честь богини.
Шло время. Богине равна по обличью,
Вступила красавица в пору девичью.
Широкая в бедрах и тонкая в стане,
Казалась она исполненьем мечтаний.
Однако никто, красотой устрашенный,
Не брал ее, лотосоглазую, в жены.
Однажды, закончив свой пост многодневный,
К богам родовым, в первый па́рван[17], царевна
Молиться пришла с головою омытой, —
И жертвенник вспыхнул, цветами увитый.
Предстала затем пред отцом на закате,
С цветами склонилась к ногам Ашвапати,
И руки сложила, и встала с ним рядом, —
Широкая в бедрах, с почтительным взглядом.
И царь, сострадая, сказал тонкостанной
Царевне своей, женихам нежеланной:
«О дочь моя, время приспело для брака, —
Никто тебя замуж не просит, однако.
Сама поищи себе мужа: коль будет
Он равен тебе, нас никто не осудит.
Но знай, что отца осуждают законы,
Коль мужу не отдал он дочь свою в жены,
И муж осуждаем, жену разлюбивший,
И сын, овдовевшую мать позабывший.
Поэтому мужа найти поспеши ты,
Не то от богов мне не будет защиты».
Немного смутясь, но не зная тревоги,
Она поклонилась родителю в ноги,
С душою разумной, для блага открытой,
Отправилась в путь с надлежащею свитой,
Отправилась на золотой колеснице,
А царь и вельможи остались в столице.
Отправилась в чащи лесные, густые,
Туда, где отшельники жили седые,
Во многих священных местах побывала,
Наставникам-старцам дары раздавала.
[Савитри выходит замуж за Сатья́вана]