Галт сказал это просто, она не сразу осознала, что этим он признавал: он понимал, что могло значить для нее его появление.
Вы знали, кто я, когда увидели меня в первый раз?
Конечно: мой злейший враг номер два. Этого она не ожидала.
Что? – Потом, спокойнее, добавила: – Кто же номер один?
Доктор Роберт Стадлер.
Вы ставили меня на одну доску с ним?
Нет. Он мой сознательный противник. Человек, про давший душу. Мы не намерены обращать его в свою веру. Вы же… вы другая, вы одна из нас. Я знал это задолго до того, как увидел вас. И еще я знал, что вы присоединитесь к нам последней и сломить вас будет труднее всего.
Кто вам это сказал?
Франциско.
Чуть помедлив, она спросила:
Что он сказал?
Он сказал, что из всех, кто значится в нашем списке, вас будет труднее всех завоевать. Тогда я впервые услышал ваше имя. Он сказал, что вы единственная надежда и будущее компании «Таггарт трансконтинентал», что вы сможете долго противостоять нам, будете отчаян но биться за свою дорогу, потому что смелы, выносливы и преданы делу. – Он взглянул на нее: – Больше он ни чего не сказал. Он говорил, обсуждая вас как одного из возможных забастовщиков. Я знал, что вы с ним друзья детства. Вот и все.
Когда вы увидели меня?
Спустя два года.
Как?
Случайно. Был поздний вечер, это было на платформе терминала.
Дэгни поняла, что он уступает ей, рассказывать ему не хотелось, но не сказать он не мог, в его голосе ей слышались приглушенное напряжение и сопротивление, но он должен был говорить, потому что просто не мог не сохранить между собой и ею хотя бы такую связь.