Но импульс к выполнению этих законов, если к такому выполнению не побуждает внешняя сила, имеет свои корни в Любви, в этом скрытом божественном начале человеческого существа, которое ищет проявить себя, отдать себя другим. Нравственность возникает в младенческом Мыслителе, когда он впервые движим любовью к жене, к своим детям, к другу, и эта любовь заставляет его поступать в пользу любимых без всякой мысли о личной пользе. В этом первая победа над низшей природой, полное подчинение которой является венцом нравственного совершенства. Отсюда необходимость питать и поддерживать привязанности и любовь, и не убивать их, как это рекомендуется низшим видом оккультизма. Как бы нечисты и грубы ни были привязанности, они все же представляют шансы для нравственной эволюции, от которой холодный и добровольно уединившийся человек замыкает себя навсегда. Легче очищать любовь, чем создавать ее, и вот почему «грешники», по словам Великого Учителя, ближе к царствию небесному, чем книжники и фарисеи.
На третьей ступени сознания происходит развитие высших интеллектуальных сил; ум начинает останавливаться не только на образах, вызываемых извне ощущениями, рассуждает не только о чисто конкретных вещах или об их свойствах, которые отличают одну вещь от другой. Мыслитель, научившись ясно различать предметы по их характерным различиям, начинает теперь группировать их вместе по какому-либо признаку, который принадлежит многим предметам, в других отношениях не сходным, и таким образом он создает между ними внутреннюю связь. Он извлекает этот общий признак и ставит все предметы, обладающие им, отдельно от тех, которые этим признаком не обладают, и этим путем он развивает способность различать единство среди разнообразия ― первый шаг к позднейшему распознаванию единого начала, лежащего в основе всего. Таким образом он распределяет по категориям все окружающее его, развивая способность к синтезу и научаясь обобщать так же, как и анализировать. Затем он делает еще один шаг вперед и создает из общего свойства идею, отдельную от всех объектов, в которых свойство это проявляется, и таким образом, строит высший тип мысле-образов ― образ идеи, не имеющей проявленного существования в мире форм, которая существует лишь на высших ступенях ментальной сферы и представляет тот материал, над которым Мыслитель сам может производить работу.
Низший разум достигает абстрактной идеи путем рассуждения; при этом происходит его наивысший полет, когда он поднимается до порога мира «без форм» и смутно видит потустороннее бытие. Мыслитель видит эти идеи, среди них он и пребывает всегда; когда же его способность абстрактного мышления разовьется вполне, Мыслитель становится деятельным в своем собственном мире.
[76]Люди, достигшие этой ступени, мало заботятся о жизни эмоций и чувствований, они мало интересуются внешними наблюдениями; их силы сосредоточены внутри и более не устремляются наружу в поисках удовлетворения. Они спокойно остаются внутри себя, занятые широкими мировыми задачами и глубокими сторонами жизни и мысли; они более заняты проникновением в причины, чем наблюдением над их выраженными последствиями, они все более и более приближаются к ясному сознанию, что Единое лежит в основе всего разнообразия внешней природы.
На четвертой ступени сознания это Единое уже видимо, и когда перейдена граница малого разума или интеллекта, сознание раздвигается и объемлет весь мир, оно видит все сущее в себе как части себя, оно сознает себя лучом Логоса и, следовательно, единым с Ним. Где же в таком случае Мыслитель? Он стал Сознанием, и тогда как одухотворившаяся душа может ― по своей воле ― проявляться через любой из низших проводников, он более не ограничен ими и не нуждается в них. И тогда настанет конец стихийному перевоплощению. Человек победил смерть; он воистину достиг бессмертия. И тогда он станет «столпом в храме Бога моего, и он уже не выйдет вон».
[77]