Но в то время, когда войска Кауравов отступали в середине, на северном крае поля брани Пандавы терпели поражение. Там Дандадхара, царь магадхский, опрокинул и гнал их рати, истребляя десятками и сотнями пеших, и конных, и колесничих. Восседая на огромном слоне устрашающего вида, он поражал врагов стрелами, а слон его сокрушал и втаптывал в землю колесницы, коней и людей, опрокидывал вражеских слонов и убивал их своими бивнями. Под ногами слона Дандадхары трещали и ломались колесницы и стальные кольчуги, и потоки крови заливали землю, отмечая его грозную поступь.
"Смотри, Арджуна! – воскликнул Кришна. – Никто не может противостоять царю Магадхи и его неукротимому слону! Ты должен убить Дандадхару, иначе войско наше понесет тяжелый урон". И он немедля повернул колесницу на север, в гущу боя, где смешались колесницы, кони и слоны, где нарастал шум сражения, где рев боевых раковин и звуки барабанов и цимбал заглушались ревом слонов, ржанием лошадей и криками воинов.
Завидев приближающегося Арджуну, Дандадхара испустил боевой клич и повернул слона ему навстречу. Дюжиной стрел поразил он сына Панду и еще множество их выпустил в Кришну и коней, но Арджуна меткими стрелами выбил у него из рук лук, сбил его знамя и поразил насмерть погонщика слона и воинов, окружавших Дандадхару. С яростными криками царь магадхов стал метать в Арджуну копья и дротики. Тогда прицелился Арджуна и выпустил почти в одно мгновение одну за другой три стрелы, и теми тремя стрелами он отсек обе руки и голову Дандадхаре. Тотчас вслед за тем он осыпал сотнями стрел вражеского слона. Взревел огромный слон, зашатался и рухнул на землю мертвый.
Тогда бросился на Арджуну Данда, брат магадхского царя, на исполинском белом слоне. Но и ему снес Арджуна голову меткой и острой стрелой, и Данда свалился на землю, окрасив ее своей кровью, как багрянец заката окрашивает вечернее небо. И Арджуна убил стрелами его великолепного слона, подобного белоснежному облаку, и еще многих вражеских слонов, и войско магадхов, только что наступавшее победоносно на Пандавов, обратилось в бегство. И еще многие могучие и отважные витязи пали в тот день от руки Арджуны на поле Куру.
В то же время, когда Арджуна сломил мощь магадхов, Пандья, повелитель малайских горцев, витязь, почитающий себя равным Арджуне и Карне на поле боя, сокрушал силу Кауравов в другом конце Курукшетры. На быстрой колеснице он ворвался в ряды врагов, как буря: пулинды, кхасы, нишады и другие союзники Кауравов обратились в бегство под его стремительным натиском. Никто не мог противостоять ему; конные и пешие, колесничие и бойцы на слонах гибли под ударами Пандьи, усеивая его путь мертвыми телами. Вперед и вперед мчатся яростный, беспощадный Пандья, истребляя неприятельские рати, пока дорогу ему не преградил отважный сын Дроны.
"О благородный царь! – воскликнул Ашваттхаман. – Ты подобен Индре в бою: как могучий лев истребляет стада оленей в лесу, так сокрушаешь ты конные и пешие рати! Земля гудит под твоей колесницей, ты как туча грозовая, что губит осенью посевы! Ты здесь один достойный мне противник, сразись со мною!" – "Да будет так", – ответствовал Пандья. Тогда сын Дроны крикнул ему: "Бей!" – и с яростью напал на него. Девять острых стрел послал Ашваттхаман во врага, но вождь горцев отразил все удары. В свою очередь, он пустил в Ашваттхамана зазубренную стрелу и четырьмя стрелами сразил насмерть его коней. И прежде чем успел оправиться сын Дроны, Пандья метким ударом разорвал тетиву на его луке.