И все меньше надежды оставалось у вождя тригартов на победу. Тогда вперед, навстречу Арджуне устремился юный воин Дхритаварман, отважный, могучий и искусный. Одна за другой слетали с тетивы его лука быстрые стрелы, нацеленные в сына Панду, и великий воитель, восхищенный ловкостью и искусством доблестного тригарта, с одобрением взирал на него и даже медлил с ответным ударом. Но пока Арджуна любовался юным воином – тригартом, стрела Дхритавармана впилась ему в руку острым жалом, и могучий лук Гандива, зазвенев тетивой, выпал из ослабевшей руки грозного сына Панду.
И тогда над залитым кровью полем битвы раздался недобрый торжествующий смех юного тригарта. Но радость Дхритавармана длилась недолго. Могучий Арджуна не совладал с охватившим его гневом, поднял свой лук, подобный радуге – луку Индры, и обрушил на тригартов ливень стрел, неотвратимых и смертоносных.
В ярости сын Панду был страшен, как Яма, бог смерти, и дрогнули сердца тригартов, и объятые ужасом они побежали с поля битвы, умоляя Арджуну о пощаде. "Смилуйся, мы тебе сдаемся! – кричали тригарты сыну Панду. Мы отныне рабы твои, повелевай нами, Арджуна!"
И тогда утихли гнев и ярость в сердце грозного полководца Юдхиштхиры, и он пощадил сдавшихся на его милость тригартов и пригласил Сурьявармана, их вождя, в Хастинапур на великий праздник.
Из владений Сурьявармана черный жертвенный конь Юдхиштхиры направился своим путем дальше и привел Арджуну с его войском в страну Прагджьотиша. Этой страной правил царь Ваджрадатта, гордый, воинственный и могучий, и не пожелал он по доброй воле признать над собой верховную власть Юдхиштхиры.
Быстро собрал царь Прагджьотиши большое и грозное войско и решил выступить с ним против воинов доблестного сын Панду.
И вот, ранним утром, на рассвете, ворота крепости государя Прагджьотиши отворились, и могучее войско Ваджрадатты двинулось в поход против полководца Юдхиштхиры. Впереди войска на огромном, как горная вершина, боевом слоне восседал под белым опахалом Ваджрадатта, а над ним высилось развернутое знамя, украшенное белыми бычьими хвостами. За ним следом двигались грозные колесницы и стремительная конница, и тысячи всадников в блестящих воинских доспехах оглашали громкими кликами окрестность.
Царь Прагджьотиши был молод, силен, бесстрашен и не ведал всей правды о могуществе и воинском искусстве прославленного сына Панду. Он уповал на свою силу, на свое войско, верил в неминуемость своей победы и, когда сошлись оба войска в поле, он вызвал на беду свою Арджуну на поединок. И сын Панду принял вызов Ваджрадатты. И напрасными оказались горделивые надежды Ваджрадатты.
Арджуна подождал, пока слон государя Прагджьотиши подошел к нему поближе, и тогда спустил с тетивы своего лука острые смертоносные стрелы, как змеи, ужалившие слона и Ваджрадатту. Раненый слон яростно взревел и заметался по полю, стараясь освободиться от стрел, вонзившихся в его шкуру; и стал он, весь покрытый стрелами сына Панду, подобен огромному длинноиглому дикобразу. А стрелы Ваджрадатты совсем не достигли цели. Доблестный сын Панду меткими выстрелами из лука расколол их в воздухе на части, а затем, положив на тетиву Гандивы тяжелую железную стрелу, пустил ее в своего врага с такой силой, что она пробила его доспехи и опрокинула государя Прагджьотиши на спину. Но Ваджрадатта, юный и отважный, быстро оправился от удара, и бой его с Арджуной разгорелся снова.