Мало того что мы считаем вынужденное положение неизбежностью – мы также считаем чувство долга позитивностью, не углубляясь в сущность этих энергий. Мы культивируем чувство долга, словно джинна в бутылке, затыкаем пробкой вынужденное положение и вдобавок ко всему запечатываем ее сургучом неизбежности. Страх обнаружить отсутствие чувство долга – проявить себя плохим, ленивым, неряшливым, равнодушным, топчущимся на месте и т. д. – не позволяет нам усомниться в абсолютной позитивности чувства долга.
Людей с развитым чувствомдолгапревозносят, уважают, награждают и всячески идеализируют, тем самым подхлестывая возрастание чувствадолгакак у самих сопричастных, так и у тех, кто их чувстводолгапревозносит.О чувстве долга говорят много, а о чувстве ответственности – вскользь.Почему? Потому чточувство долга навязано, тогда как чувство ответственности человек берет на себя сам.
Чувствоответственностивоспринимается как личная прихоть. Если кто-то берет на себяответственность,но не в состоянии этуответственностьнести, то окружающие злорадствуют – мол, нечего было ее на себя брать! Кто ему велел! Человек, добровольно берущий на себяответственность,лишает злорадного завистника возможности приказывать. Желание приказывать является потребностью любого человека с мелкой душой – потребностью душевно возвыситься. Отдавая приказы, человек унижает того, кому они адресованы, и ощущает себя в этот момент более значимым.
Естьпотребность,и есть ее противоположность –обязанность.Потребность – это то, без чего нельзя обойтись. Обязанность – это то, что диктует:«Надо!»Потребность предоставляет свободу быть самим собой. Обязанность отнимает свободу и превращает человека в раба.
Я не стану здесь повторять все, что я говорила о чувстве вины. Неисполненнаяобязанность автоматическиусиливает чувство вины. Обязывать можно себя и других.Обязанностьявляется принуждением, которое вызывает сопротивление и протест. Когообязываютбыть абсолютно хорошим, тот ведь должен быть по отношению к кому-то плохим, ибо приказывающему нравятся те, кто похож на него самого. А что стороны прямо противоположны, об этом приказывающий не думает. Вот и получается, что человекобязанработать иобязанотдыхать,обязанучиться и не учиться, заниматься спортом и не заниматься спортом,обязанесть или пить, спать или бодрствовать, приходить и уходить, рождаться и умирать одновременно – если он хочет всем угодить. Как можетобязанность любитьне вредить сердцу? А чем иным, как не обязанностью, является обвинение:«Ты меня не любишь!»
Растет число тех, кто на людях источает бездну обаяния, а дома превращается в исчадье ада. Почему? Потому что чужих людей много. Выслуживание их любви – этопотребность,а чужим не прикажешь, даже если хотелось бы. А домашние обязаны считаться со мной и меня любить, ведь я сделал для них столько хорошего. Женщина, которая приходит домой с подобными мыслями, наталкивается на стену молчания мужа, и ее охватывает бессильная ярость, которая рано или поздно выплескивается на виновного истерическим потоком слов. А мужчина, который переступает порог дома с такими мыслями, натыкается на приготовившуюся к атаке жену, которая буквально напрашивается на побои. Если этого не сделать, то жена нападет сама. Так кажется мужу. Таким образом, правота жен и правота мужей в равной степени повинны в распаде семьи. Обязывание близких оборачивается особенно жестоким правосудием над ними.
Любовь все более превращается в работу, потому растет удельный вес заболеваний пищеварительного тракта.