Результаты действительно впечатляют. Для начала заботливый Мир поместил в больницу мою мать. И тут же послал мне воодушевляющий подарок — язву желудка и кровавую рвоту. Своим дарам я решил порадоваться позже и безотлагательно занялся болезнью матери. Как ни странно, но ей подарок Мира не показался счастьем. Что ж, у каждого свой взгляд на события. Мы сообща избавились от назойливого счастья, которое мудрый Мир преподнес матери, а уж потом я попытался переварить те дары, что Мир уделил мне. Переваривание — процесс неинтересный и даже отталкивающий. Поэтому останавливаться на нем не будем: ничего особенного — полежал в больнице, и подарок затянулся. Тем не менее, очевидно, я Миру понравился, и он стал заботиться обо мне с особенным рвением — вскорости после выписки из больницы я потерял работу. «Не беда, — подумалось мне тогда, — мой Мир обо мне заботится, и ему виднее, что для меня лучше, а что нет». Практически сразу для меня нашлась новая замечательная работа. Это была чудо-работа. До этого я трудился в должности юрисконсульта на трех небольших предприятиях и, надо признать, порядком утомил мозги и нервы. На новой работе мозги утомить было невозможно — должность бетонщика и разнорабочего мозги не напрягает. Я с воодушевленной радостью осваивал новые просторы и радовался каждому прожитому дню. Однако самое лучшее качество обретенного трудового места оставалось скрытым для меня в течение трех месяцев. Заботливый Мир всегда оставляет самую радостную новость на потом. Зато теперь я точно знаю: самая лучшая работа — та, за которую абсолютно ничего не платят, даже не кормят. Я не мог поверить в свое счастье — мне досталась самая лучшая из всех профессий на земле — я не получал за свою работу ни копейки. Одно плохо: долго радоваться мне не удалось, и мне предложили другую работу. Она уже не была такой хорошей. Во-первых, теперь я был директором вновь созданного кирпичного цеха и, значит, напрягал мозги, а во-вторых, здесь мне один раз выплатили заработную плату. За полгода работы я получил настоящую стиральную машину. Радость жены невозможно описать словами: не беда, что нечего есть, зато есть где стирать.
Да, это было замечательное время. Дни, прожитые в цеху, в автомобиле, везущем цемент или известняк; очереди в налоговой инспекции; любимый, не утомляющий мозгов, труд по разгрузке и погрузке — все это теперь, к сожалению, осталось в прошлом. Фирма лопнула, как мыльный пузырь, только громче. Учредители почему-то не смогли поделить деньги. Извечная проблема, не имеющая решения, — кому сколько причитается. Для меня же финал, как всегда, был ослепительно великолепным, правда, без новизны — я в очередной раз попал в больницу все с той же язвой. С другой стороны, возможно, что это была уже не та язва, а другая, но это не важно.
Я не болел, я выздоравливал. Близился Новый 2005 год. Я с легким сожалением прощался со старым добрым 2004 годом, начало и конец которого встретил в больнице. На душе было радостно и спокойно. Солнце светило по-особенному, снег блистал, как удивительные алмазы, просыпавшиеся с неба, ветер навевал что-то удивительно нежное и прекрасное. Я слушал песни своей души и наслаждался жизнью. Так пришел 2005 год. Очевидно, это будет самый счастливый год в моей жизни. Добрый Мир не забывает обо мне: везде, куда я обращался в поисках работы, мне отказывали. Правда, можно поработать бесплатно, как раньше, но мне кажется, что этого счастья я не перенесу: иногда почему-то хочется кушать, и дети требуют внимания и денег. Последний же дар заботливого Мира совсем лишил меня дара речи от счастья — мою семью попросили освободить квартиру, которую мы арендуем.
Вот теперь Мир действительно расставил все по своим местам: у меня нет работы, нет денег, через месяц не будет жилья. С недавнего времени я стал видеть удивительно прекрасный и красочный слайд: вены, бритва и ванна, наполненная кровавой водой. Очевидно, заботливый Мир все время подталкивал меня к этому слайду, и этот исход для меня будет самым правильным. Одно плохо, в последние дни я стал грешить — «дурной глаз» накрыл мою душу черным, удушливым покрывалом. Сейчас даже свет солнца стал испепеляющим и злым, ветер несет запах гнили, а земля раскрывает свои объятия, чтобы похоронить меня.
Неужели весь Трансерфинг оказался для меня всего лишь сказкой? Умом я понимаю, что нужно радоваться, ликовать, но душа не может отряхнуться от оков апатии, самобичевания, чувства вины перед близкими. Я смотрю на последние годы своей жизни и вижу свое радостное и счастливое состояние, не вижу ничего, что могло бы возродить мою Веру (по которой, собственно, и воздастся…). В замечательной книге о Трансерфинге говорится о том, что нужно сохранять состояние праздника. Но как вновь достичь этого состояния? По-моему, это самый главный вопрос, но ответа на него в книге нет. Может быть, только смерть и есть тот праздник, на который я должен успеть?