Мы оборачиваемся посмотреть, что находится позади, и, как один, замираем в трепете. На фоне темнеющего небосклона прямо перед нами, уже наполовину скрывшись за горизонтом, завершает свой дневной путь солнце, оранжево-красное и неимоверно огромное. Мы взираем на него в немой тишине. Слева появляется тёмный силуэт гигантского орла, путь которого пролегает вдоль заходящего солнца. Его величественные крылья широко расправлены, сильная шея устремлена вперёд. По сравнению с солнцем, орел - не более чем тёмное пятно, едва различимое на фоне оранжево-красного солнечного огня. И всё же в сердцах своих мы знаем - мгновенное узнавание было безошибочным. Это Дух Атля прощается с Оранжево-Красным Солнцем, нашим возлюбленным миром, покинутым нами домом. В безмолвном благоговении наблюдаем мы, как Атль, Великая Жертва, грациозно разворачивается в огненных лучах заходящего солнца, выражая своё последнее прощай, и вдруг стремительно устремляется вниз, к нашему новому миру, превратившись в тот же миг в Божественного Повстанца, отдавшего Свою благородную жизнь за то, чтобы заходящее сегодня солнце смогло снова взойти завтра, освобождённое от бремени неразрешённых вызовов прошлого, очищенное от Великой Тьмы, окутавшей бы иначе всю солнечную систему.
Тёмный силуэт Духа Атля исчезает в сгущающихся сумерках - и гнетущее чувство потерянности и заброшенности охватывает каждого из нас. Глотая комки боли и смахиваяобжигающие слёзы, изо всех сил стараясь не поддаться ощущению тщетности, грозящему уничтожить последние проблески ясности, мы разворачиваемся к дальнему горному кряжу, ибо каким-то образом знаем, что туда ведёт наша дорога. Медленно и неохотно мы начинаем свой путь в сторону гор. Мы идем, понурив головы и ссутулив плечи, ноги неуклюже волочатся, а сердца разрываются в безмолвном страдании. Ощущение безысходности, вызванное опустошающим чувством утраты, усиливается с каждым шагом, отдаляющим нас от родного мира. Мучительная тоска снедает каждого из нас, каждому не даёт покоя невысказанный вопрос. Будем ли мы вновь знать себя такими, какими были однажды, до наступления роковых событий, принёсших день жертвоприношения?
Мы уныло бредём в темноте. Чувство глубокой тоски начинает затихать, постепенно притупляя все ощущения. Рассеиваются даже мысли и воспоминания, оставляя за собой лишь глубинное чувство смутно осознаваемого замысла. Взобравшись на вершину небольшого холма, мы видим отблеск полной луны, только что появившейся над тёмным контуром далёкой горной гряды.
Желтоватый свет луны напоминает о чём-то, что мы не в силах больше вспомнить. Вглядываясь в него, мы ощущаем лишь привычное теперь чувство внутренней тоски о чём-то потерянном, о чём-то, вызывающем едва уловимую туманную мысль о свободе. Мы ещё немного безмолвно взираем на луну, окутанные её призрачным сиянием. И вдруг каждый из нас, подняв голову, на свой лад испускает протяжный вой, исполненный безмерным чувством утраты. Утраты, которую мы способны постичь лишь через растущее ощущение неизменной приверженности утраченному, через вечный долг охотиться за замыслом, в котором мы возможно и сумеем отыскать смысл. Мы задерживаемся вместе ещё на несколькокоротких мгновений, чтобы в последний раз взглянуть в глаза друг другу, безмолвно скрепляя наше общее намерение, прежде чем отправиться искать свой собственный путь во тьму и чрез неё, семь групп по семь, каждая группа сама по себе, в поисках новой жизни, в поисках нового начала, в поисках потерянного меча и забытого копья.
Глава 14. Объяснение Магов: Охота за Силой