Прежде чем завершить своё вступление, я чувствую необходимость повторить предупреждение о недопустимости буквального понимания любой части этой книги. Когда дело доходит до передачи предлагаемых разделов учения, каждый нагваль выбирает свой собственный, уникальный, подход к их словесному воплощению, пытаясь передатьощущениетого, что невозможно выразить словами. В результате ни один нагваль не преподносит эти концепции в той же манере, что и другой. И зачастую один нагваль может пользоваться совершенно разными формулировками для одной и той же концепции. Однако содержание концепций остаётся одинаковым, так как каждый подготовленный нагваль передаёт одни и те же концепции. А как же иначе? Ведь, в конце концов, есть только Единая Жизнь, а следовательно, и Единая Истина, независимо от того, в какую словесную оболочку она заключена. В конечном итоге, важна вовсе не оболочка, а то содержание, которое она в себе несёт.
Всё, что было сказано здесь о словесном воплощении учения, в равной степени касается и совершенно другой, но не менее важной темы - творчества Карлоса Кастанеды. Во введении к своей первой книге я достаточно ясно выразил собственное отношение и к самому Кастанеде, и к содержанию его первых восьми книг. Однако ради тех читателей, которые изучали книги этого автора, я хотел бы прояснить несколько важных моментов.
Дело в том, что для передачи Правила Четырёхзубчатого Нагваля и Объяснения Магов Карлос Кастанеда выбрал формулировки, если и не совсем идентичные, то очень похожие на те, которые использовал его учитель. Это важный момент, так как учитель Кастанеды, которого тот предпочитал называть Хуаном Матусом, был воистину великим воином. Поэтому у меня нет сомнений, что Хуан передал Кастанеде эти два раздела учения столь же безупречно, как и остальные. Однако в изложении Карлоса Кастанеды оба раздела даны не в полном объёме, а также содержат некоторые положения, которые сформулированы не только сбивчиво и запутанно, но и местами даже неточно. Причины этого понятны не до конца. И тем не менее подобные необъяснимые факты вызывают множество вопросов относительно точности изложения учения Толтеков Карлосом Кастанедой.
Примем во внимание тот факт, что Кастанеда получил эти два раздела учения, находясь в состоянииповышенного осознания.Может быть, он получил их в полном объёме, но затем просто не сумел полностью восстановить память? Или, может быть, Хуан, а возможно и сам Кастанеда, по каким-то причинам решил не передавать эти разделы в полном объёме? Если всё дело в том, что Кастанеда не сумел полностью вспомнить переданное ему, весьма велика вероятность, что даже то, что он сумел вспомнить, он вспомнил не совсем верно. Этим можно объяснить множество неточностей, содержащихся в его работах, а также чрезвычайно противоречивые формулировки, встречающиеся в некоторых местах. С другой стороны, если дело вовсе не в проблемах с восстановлением памяти, и разделы учения, о которых сейчас идёт речь, никогда не передавались в полном объёме ни Хуаном, ни Карлосом Кастанедой, тогда вопрос о неточностях и сбивчивых формулировках остаётся открытым. Если это формулировки самого Хуана, то не использовал ли он их целенаправленно, чтобы тем самым создать своеобразную дымовую завесу для Кастанеды, а соответственно, и для его читателей? Если это так, то зачем? Или же Кастанеда в действительности так и не постиг сути этих двух разделов учения и поэтому не смог точно передать их содержание?