— Иначе бы люди не сходили с ума, — поднялся со своего места волхв. — Посмотри что делается: каждый психопат изо всех сил старается грести под себя и не думает о том, что на тот свет ничего материального не унесёшь. Представь, как собственники мучаются, когда сдыхают? Разве их быт можно назвать поведением людей со здоровым сознанием? Выбор «иметь» но не «быть» — прямая дорога в жёлтый дом! Беда в том, что свихнувшихся сейчас видимо-невидимо! Из них и состоит современная пятая колонна. И не только у нас, но во всех без исключения странах. Она, эта свора, генетических недолюдков, чтобы приумножить свою собственность, или для того, чтобы просто её сохранить, верой и правдой служит своим транснациональным хозяевам, тем самым, которые считают себя вправе диктовать всем нам свою волю. Для того генетических собственников и создавали.
— А что есть какие-то другие? — спросил я.
— Конечно, есть. Это обычные люди, у которых с психикой всё в порядке. Для них деньги и вещи не цель, а всего лишь средство. Что-то вроде инструмента. Конечно, это тоже связано с наследственностью — патологий нет. И, вообще, хватит болтать! Завтра нам спускаться под землю, а ты о дегенератах. Подумай лучше о более интересном.
— Слушаюсь и повинуюсь! — засмеялся я, поворачиваясь животом к огню.
«Значит, патологические собственники тоже искусственно созданы, — мелькнуло в сознании. — Это из них построен фундамент современного социального безумия».
Проснулся я от лютого холода. Брёвна нашей нодьи догорели, и «дед мороз» забрался даже под оленью кырняжку. Следом за мной проснулся и Светозар.
— Давай разведём костёр, — посмотрел он на меня. — Надо согреться и — в дорогу.
Мы бросили сухие дрова на угли, и вскоре наш лагерь осветило яркое пламя.
— Ехать нам осталось совсем немного. Вход вон за теми холмами, — показал куда-то вперёд наставник.
— Всё равно, я ничего не вижу, от костра — туман, и потом ещё не рассвело.
— Уже светает, — улыбнулся Светозар, — через час отправимся в дорогу!
Наскоро позавтракав, мы запрягли оленей и, прыгнув на нарту, понеслись вниз по пологому склону. Минут через тридцать совсем рассвело, и я увидел надвигающуюся на нас цепь низких холмов.
— Вот мы и у цели, — показал валиком
[20]челдон на холмы. — Ещё немного и отпустим оленей.
Это значило, что нам здесь быть не день и не два, а намного дольше. Проехав километра три или четыре, Светозар остановил нарту и, кивнув на торчащий из снега валун, сказал:
— Видишь, если на склонах холмов стоят такие вот останцы, запомни форму валуна, это очень важно, значит рядом вход в подземный мир. Посмотри, валун, практически, один. Другие камни от него стоят на расстоянии двухсот и более шагов. Это тоже примета, — показал рукой на лежащие вдалеке камни челдон. — Давай отвяжи оленей, а я пока откопаю плиту, закрывающую вход в колодец.
Когда я возвратился, вход в подземный мир был уже открыт. Плоская каменная напоминающая большой щит плита была отодвинута и под ней виднелись серые базальтовые ступени.
— Милости прошу! — показал на них хранитель. — Только я первый. А ты — за мной.
— А как же свет! — спросил я.
— У меня вот что! — вытащил челдон из-за пазухи фонарик. — И потом без света пройти придётся метров пятьсот, не более. Дальше всё освещено.
Я не стал спрашивать кем, просто молча последовал за Светозаром.
Хранитель с рюкзаком на плечах шёл впереди и освещал дорогу своим фонариком. Я не отставая, след в след, продвигался за ним. Ступени круто забирали вниз, и вокруг стояла такая гнетущая тишина, что, казалось, было слышно биение наших сердец.
На секунду оторвав взгляд от ступеней, я посмотрел на стены туннеля. И поразился: они были покрыты чем-то гладким и блестящим, наподобие стекла.
— Что это? — коснулся я рукой странного вещества.