— Дядю Васю Пупкина! — отрезал Светозар. — Неужели tы такой тугодум, что не в состоянии догадаться? Конечно же, Бонапарта! Великая Французская революция покончила не только с феодализмом и дала возможность буржуям запустить в центральной Европе рыночную экономику, она расчистила дорогу и высшей власти Наполеона. Вспомни, как всё началось? Годом смуты можно считать год 1789, Бонапарт же проявил себя в 1799, ровно через десять лет после ликвидации феодальных отношений. Ты думаешь, случайно в его руки попала одна из самых развитых в экономическом плане стран Европы? Всё шло по плану, мой друг. По плану. Только с Россией у них получился «облом».
На несколько секунд Светозар задумался, потом, посмотрев в мою сторону, сказал:
— План был таков: сначала свалить Россию, потом овладеть Британской империей. Дело в том, что Британский глобальный спрут в конце XVIII века хозяев уже не удовлетворял. Захваты большие, а толку от них мало. Иллюминаты туманного Альбиона стали забывать, кому они служат, вот и понадобился Наполеон, чтобы их немного взбодрить. Если же не поймут, то превратить в глобальную мировую державу Францию.
— А Россия-то тут при чём? — удивился я.
— Как, при чём? Она же была «хозяевам» как кость в горле. Огромная империя, к тому же далеко не слабая. Россия всегда путала их планы и сейчас продолжает путать, даже будучи завоёванной… Тогда именно она уничтожила великую европейскую армию и её командующего. Правда ей помогли и помогли вовремя, иначе жертв могло быть намного больше.
Последние слова жреца меня всерьёз озадачили.
— Ты говоришь о, казалось бы, известных вещах, но я каждый раз погружаюсь в мир тотального незнания, — сказал я. — У меня начало складываться чувство собственной неполноценности.
— В тебе говорит оскорблённая гордыня, дружище. У тебя отличная школа, но многое, очень многое, ты пока не знаешь. Например, тебе неизвестна помощь, которую нам оказала метрополия в борьбе с великой армией. О ней знают только иллюминаты и мы. Даже масоны не ведают о случившемся.
— Ты можешь толком мне рассказать, а то всё одни намёки.
— Могу, только ответь мне вот на какой вопрос: почему после захвата Москвы армия Наполеона, которая была больше нашей в три раза, полностью утратила свой наступательный потенциал?
— Может, сказалось Бородино? — предположил я.
— Бородино, Бородино! Ты же знаешь, что ничья сложилась, не в пользу России. Мы отступали, потери были равные, но на второе сражение наша армия пойти не могла, а Наполеон мог. Лучшие его войска остались в резерве. Но после захвата Москвы всё резко изменилось и далеко не в пользу французского императора. Что же произошло?
— Наверное, то же самое, что и у Ганнибала в Каннах?
— Не то же самое. В Каннах финикийского стратега приняли, как освободителя, Москву же жители покинули. Войска Наполеона вошли в мёртвый город. Хотя продовольствия в нём хватало, но оно не помогло, французская армия в Москве нашла свой конец.
— Ты говоришь загадками, — посмотрел я на Светозара.
— Приходится, чтобы до тебя дошла истина. А она вот в чём. Через неделю после того, как большая часть наполеоновской армии расположилась в нашей древней столице, над ней возник плазмоид. Именно из-за него начался московский пожар. Никто Москву не поджигал, дружище, это было не в интересах ни русских москвичей, ни французов. Когда начался пожар и те и другие его тушили, но не пожар выжег французскую армию, а радиация.
— Что?! — не понял я.