«Вот и закончилась моя игра в русский мяч, – размышлял я, качаясь на носилках. – Неплохо я устроился! И смех, и горе!»

Видя, что я о чём-то думая про себя, улыбаюсь, повеселел и Добран, и всё его окружение. Женщины стали шутить и смеяться, вспоминая об игре.

– Сколько времени мы играли? – спросил я старейшину.

– Три с половиной часа! – ответил он мне.

Не раздеваясь, я лёг на скамью и закрыл глаза. В сознании проносились эпизоды борьбы, которые только что пережил на льду площадки.

«Ну, и игра! Сплошная драка! Правда, без особых увечий. Но кто-то ведь сзади по голове меня ударил? Да так, что и тошнит, и шатает, и перед глазами круги. Такой удар невооружённой рукой, да ещё через толстую кожаную шапку вряд ли возможен. Получается, что по голове меня отоварили чем-то тяжёлым. Интересно, Добран догадался, что произошло?»

В домике кроме меня никого не было. Это тоже казалось странным. Но вот, наконец, открылась дверь, и на пороге по явился князь-старейшина. Скинув верхнюю одежду, он сел рядом и, осмотрев меня, спросил:

– Как себя чувствуешь?

– Так же. Голова кругом и тяжело дышать, что-то с рёбрами.

– Давай-ка будем раздеваться, – поднялся со своего места помор. – Надо осмотреть ушиб.

Но в этот момент в домик ввалились все наши женщины. По их озабоченным и возмущённым лицам я понял, что что- то произошло.

– Знаете, что нашли в кармане у Грини? – заговорили они хором.

– Свинчатку! Это он ею через шапку Гора по голове!

– Свинчатку?! – Добран Глебыч, несмотря на свою сдержанность, побелел. – Позор! Какой позор! Неужели перед каждой игрой придётся обыскивать всех участников? Хуже некуда! Что происходит с людьми? Хоть не отпускай никого из хуторов?! Как поживут год-полтора в системе, так и мозги наизнанку!

– Ну, и что с ним теперь будет? – спросил я.

– Сначала суд! – старейшина нервно заходил по домику.– Потом изгнание.

– Но ведь у него наверняка семья?

– Семьи это не касается. Если муж – подонок, жёнам и детям не обязательно за ним следовать. Таков наш закон. И ведь он тебя, лежачего, пинал!

– Хуже не бывает, – вздохнула Валентина.

– Ничего, – сбросила с себя шубу Светлена, зато ты увидел наше общество с другой стороны.

– Давай-ка я осмотрю твои рёбра. Можешь встать?

Я нехотя поднялся и стал раздеваться. Не дожидаясь, когда я закончу, женщины стащили с меня рубашку и всю остальную одежду.

– Посмотри, Добран, на нём живого места нет! – оглядела меня Ярослава.

– Сплошная отбивная, – добавила Валентина. – Касаться его страшно.

– Посмотрите, если ребро сломано, то нужна перевязка и покой, – покачал головой, оглядывая меня, старейшина.

К счастью, ребра мои оказались целы. Всё обошлось сильным ушибом.

– Тебя мускулатура спасла, – повеселела Светлада. – Успел вовремя её напрячь.

– Не мускулатура, а руки. Посмотри на них, – пробасил помор. – Пинки прошлись по рукам.

Через несколько минут натёртый сухой бодягой, перевязанный и снова одетый я лежал на своей лавке и думал о произошедшем.