– Ваш, ваш! Вы же сами меня просили, если волк завоет – вас сразу будить, – протянул мне мешок с жареной олениной геолог. – Я не так глуп и понимаю, что вы человек необыкновенный. Но и враг у вас достойный, точнее, у нас с вами. Вы же знаете, как он моих людей уничтожил? Всё чисто. Никаких следов! Вместе с рацией и всей амуницией. Признаться, я думал, что вас уже не увижу.
– Однако пришли мне на помощь? Не верили, что я жив и пошли в пасть к чёрту!
– Но ведь так обязан сделать каждый порядочный человек. Это долг человека перед человеком!
– Вы, наверное, с другой планеты, – улыбнулся я геологу.
– Нас сейчас приучили жить только для себя.
– Но ведь и вы, поняв по следам, что я выбился из сил, поспешили мне на помощь. Разве не так?
– Так-то так, – посмотрел я в чистые, бесхитростные глаза Густава Давидовича, – но подобных нам немного.
– Но они есть! – оживился Швамберг. – Значит, мир ещё не перевернулся!
– Перевернулся, дорогой Давидович, мир перевернулся. Мы с вами атавизм, не более.
И я подробно рассказал геологу о своём открытии и о том, что произошло со мной позднее.
– То, что вы увидели, потрясает! – обхватил руками голову взволнованный Швамберг. – Это же открытие века! Самое интересное, что всё здесь лежит на поверхности, но никто ничего не видит.
– А кто в этих местах бывает, мой друг? Из историков и археологов никого. Вы думаете, просто так Сибирь объявлена мировой наукой неисторической территорией? Это неспроста. Здесь всё продумано до мелочей. Понимаете, Густав Давидович, если мы здесь случайно натолкнулись на руины, то, что тут могут увидеть профессионалы-археологи?
– Только то, что им будет позволено, мой друг. Только это и ничего лишнего. Мне как геологу подобные дела в науке хорошо известны. Иногда мы, далёкие от политики и истории что-то находим и пытаемся обратить на это внимание наших академиков. И что же? Нам дают понять, чтобы мы не в свои дела не лезли. Вот и всё. И мой вам совет: обо всём, что нам с вами удалось здесь увидеть, на время надо забыть. Хорошо, если просто на всё это не обратят внимание. Будет хуже, если приедут и всё, что окажется им под силу, уничтожат. Может, эта зверюга, которая за всеми нами охотится, думает точно также. Тогда её можно понять.
Логика старого человека была безупречной. А я собирался его уговаривать и просить о неразглашении.
– Я рад, что вы думаете так, как обязан думать каждый русский патриот.
– А вас не смущает, что я не русский? – улыбнулся Густав Давидович.
– Нисколько, потому что оба мы принадлежим к расе, предки которой лежат в этой горе. У нас с вами пускай не деды, но наверняка прадеды общие, и они когда-то жили в этих местах. То были легендарные времена древней северной цивилизации. Потом великая Ориана погибла. Погибла в странной кровопролитной войне со своим западным противником. Отголоски той ужасной катастрофы и борьбы остались в памяти всех арийских народов. Это война богов с асурами в мифологии Индии. И битва богов с гигантами в теогонии у греков. У германских народов – гибель древнего Асгарда, а у славян – штурм полчищами чёрного змея великого Ирия. Везде, по сути, одно и то же.
– Но кто же всё-таки победил? – спросил меня геолог. – Насколько мне известно, одержали верх боги.
– Да, боги победили, – вздохнул я. – Но какой ценой! Зевс на Пифона истратил последнюю свою молнию. И уцелели из богов, если верить мифу, только трое: сам Зевс, Аполлон и Афина…