– Второго топора у меня нет, но есть кое-что другое, обойдусь! Забирай! – вложил я инструмент в лапу человекообезьяны. – Ты умный, разберёшься.

Несколько секунд маленькие лохматые уродцы, не зная, что делать, топтались на месте. Но потом, взяв мои подарки, посмотрели на меня такими глазами, взгляд которых в жизни мне уже никогда не забыть. Они исчезли так же бесшумно, как и появились. А я добрых десять минут смотрел им в след и думал:

«Кто вы всё-таки? Нет, судя по поведению, вы не звери, а почти люди! В вас есть то, чего нет у животных: гордость и достоинство. Вам бы помочь! Вы ведь наверняка на грани вымирания… Но как? Я знаю место, где мы всегда можем встретиться, значит, в следующий раз я принесу вам и топор, и ножи, И вообще научить бы вас работать с металлом! Но сначала мне надо самому выжить!»

Вскоре специфический запах полуобезьян, витавший рядом с моим костром, исчез. И всё стало, вроде бы, как раньше. Только я стал совсем другим. Я всю ночь сидел, подкидывая в костёр дрова, и думал о случившемся. Некоторые исследователи полжизни тратят на то, чтобы пообщаться с такими вот ископаемыми. Но у них ничего не получается. Потому что все эти «якморты», «тунгу мангики», «чулуканы» и «чури» их читают. Читают, как книгу. И понимают, что ничего хорошего им от учёного мира не светит.

«Так кто же более высокоорганизован? Эти реликтовые лохматые странные создания или солидные доктора наук и академики? Скорее, обезьянами являются доктора наук. Те, которые только что отсюда ушли, владеют телепатией, они более совершенны! Вот визит так визит?! С ума сойти можно! «Они» приняли меня почти за своего. Значит, внутренне я стал такой же обезьяной! Что ж, это не так уж и плохо. Интересно, что меня ждёт впереди?»

Под утро я всё-таки на три часа заставил себя уснуть. Потом, когда совсем рассвело, достал из своего рюкзака большой американский складник. Сунул себе его в карман и на всякий случай, чтобы не потерять, привязал нож к поясу. Затем вытащил свёрнутое в кольцо полотно лучковой пилы и, срезав молодую лиственницу, соорудил себе неплохую замену бывшему топору.

«Всё, теперь можно наскоро позавтракать и вперёд».

Несколько раз мне приходило в голову сходить посмотреть, в какую сторону подались два ночных урода. Тем более, их следы, крупные и отчётливые, похожи на человеческие и на снегу были хорошо видны. Но, подумав, я от таких мыслей отказался.

«Чего доброго, решат, что я их выслеживаю? – подумал я.– Тогда конец доверительным отношениям. И потом они отправились на южный склон. Там снег ещё вчера сошёл, следов не увидеть. Попив чаю, я двинулся в гору.