– Конечно! – обрадовался я.
– Я пришёл пожелать тебе спокойной ночи и спросить, как у тебя настроение?
– Настроение, прямо скажу тебе, скверное.
– Это почему? – удивился он, усаживаясь в кресло.
– А чему радоваться? Приехал я к вам пусть плохим, но, в какой-то степени, интернационалистом. Но вы из меня делаете настоящего расиста. Причём вопреки моему желанию. Сначала вы меня познакомили со своей теорией необходимости чистоты рас и особенностями русского расизма. Потом об антропологической однородности нас, русских, я читаю у ряда выдающихся учёных. Чего доброго я скоро задеру нос и возненавижу и гибридных западноевропейцев, и полуархантропов африканцев…
– Не задерёшь и не возненавидишь, – перебил меня князь-старейшина. – Потому не возненавидишь, что ты чистопородный представитель нашей расы. Единственное, что тебе придёт в голову, так это поднять до своего духовного уровня и западников, и африканцев. Благородство и справедливость заложены в наших генах. Потому я и говорю с тобой в таком уверенном тоне. Ты должен знать: наши духовные качества проверены на опыте. Россия всегда была империей. Даже в период своей раздробленности. Но нигде русские люди не притесняли другие народы за их иную национальную принадлежность. Хоть один народ исчез под властью русских?
– А разве не исчезли? – засмеялся я. – Где сейчас чудь белоглазая? Ушла под землю! Так?
– Так, так. Мы исчезли, потому что сами этого захотели. Как и ваши сибирские челдоны. Но, по сути, никто никуда не исчезал. И ты это хорошо знаешь.
– Да, знаю я. Знаю, что мы, русские, сколько живём на земле, столько и спасаем вымирающие народы. Взять тех же юкагиров. Ещё при царях для них русские рыбаки заготовляли рыбу и кормили этих лентяев зимой, когда у юкагиров начинались сбои с промыслом.
– Ты говоришь о том, что где-то прочёл. Лучше подумай, как оказались на севере и предки юкагиров, и предки эскимосов, и предки тунгусов.
– Предки угров, самодийдев, – продолжил я перечислять.