«Выстоят каменные плиты или нет? – раздумывал я над происходящим. – Не дай бог, понесёт вниз по склону вместе с палаткой! Хорошо, если где зацеплюсь, а если нашашлычит на сухую лиственницу? Что тогда?»
А между тем порывы ветра всё больше усиливались. Палатку трепало из стороны в сторону, как тряпку. Но, удивительное дело, и шнуры, и каменные плиты держались.
«Сколько же продлится этот ураган? – думал я, лежа в своём спальнике. – Если палатку не разнесёт в клочья до утра, это будет для меня великим счастьем. Ведь мог же разбить свой лагерь в лесу! Под прикрытием больших деревьев, где никакой ветер не страшен! Но зачем-то полез на бугор в мелколесье?!» – спрашивал я себя, вслушиваясь в рёв бури.
И в этот момент я услышал посторонний звук. Он с каждой секундой приближался.
«Что ещё за напасть?» – вылез я из своего спальника.
Ничего подобного я никогда не слышал. Но вот, шум стал ближе и обойдя стороной мой лагерь понёсся куда-то вниз в распадок.
«Так ведь это сель!» – догадался я.
Вода, мелкие камни, ветки деревьев и стволы упавшего сушняка. Всё вместе. От такой догадки на голове зашевелились волосы.
«Не дай бог, если бы моя палатка оказалась не на бугре, а как я мечтал, в лощине? В эти минуты меня бы уже встречали предки! Значит, интуиция сработала чётко, – отметил я про себя, снова забираясь в тёплый спальник. – Ветер с дождём – не беда, как-нибудь до утра дотяну, а там, когда станет светло, приведу лагерь в порядок».
Через пару часов я услышал шум второй приближающейся сели. На этот раз она пронеслась от моей палатки справа.
«До чего же ты, Жора, молодец! – восхитился я сам собою.
– Лагерь сейчас, как на острове! Со всех сторон беда, а у меня рай божий! Живи, не хочу! Можно даже песни попеть».
И я под аккомпанемент ветра и дождя стал распевать свои любимые песни.
«Со стороны, наверное, картина не для слабонервных, – думал я про своё положение. – Кругом дикие безлюдные горы, ветер, как из пушки, и дождь не как из ведра, а словно из цистерны! И ночь, хоть выколи глаза! И посреди такой дали и дикости, сквозь рёв урагана из-под куска брезента звучат русские народные песни! Кто может их распевать? Конечно, только фанатик, который за свою жизнь так и не научился сгибаться ни перед чем, будь то ночной ураган, или катящееся в никуда общество».
Действительно, оставалось только петь песни и ждать рассвета. Через некоторое время в палатку стал проникать лютый холод.
«Не было печали, так черти накачали, – думал я. – Не хватало ещё снега!»
Последний не заставил себя долго ждать. Сначала по брезенту палатки ударила ледяная крупа, потом пошёл снег, и началась свирепая метель.
«Хуже некуда, – думал я над тем, что творилось в природе.
– Начало сентября, и вот оно, дыхание зимы! Когда кончится эта буря? Такая непогода может стоять неделю, а то и дольше. Похоже, я застрял. – То, что снег растает, у меня сомнений не вызывало. – Но когда? Придётся некоторое время идти по снегу в резиновых сапогах. Хорошо, если не стукнет за минус десять».
И накинув куртку на свой спальник, я попытался уснуть. Согреться мне удалось. Но сон под вой пурги так и не пришёл.