— Последние входят в высший эшелон иерофантов, но они тоже ни при чём, — проворчал ученый, доставая из папки какой-то странный рисунок. — На, полюбуйся, они стояли у истока создания эгрегора и в какой-то степени эти твари им управляют, — протянул мне лист бумаги антрополог.
Я взял в руки положенный передо мной рисунок и открыл от удивления рот. На нём в чисто египетском стиле был изображен идущий с поднятыми вверх руками ящероподобный монстр! Точно такой же, как на известных всему миру скульптурах, тех самых, которые были обнаружены на территории бывшего легендарного Эдема — месопотамской культуры Убайд! Хоть я и ожидал увидеть нечто подобное, но всё равно — изображение ошарашило! Больше всего меня потрясло то, что рисунок, по всей видимости, был сделан с натуры. Очевидно, с какой-то неизвестной большой статуи. Чтобы показать масштаб скульптуры, с которой было скопировано изображение, на низком постаменте, у самых ног человекодракона, художник нарисовал обычную тыквенную флягу. Благодаря ей мне стало ясно, что скульптура монстра, с которой художник сделал рисунок, была в пределах четырёх метров! Я внимательно стал рассматривать это странное изображение: змееподобная, вытянутая вперед голова, далеко выдающийся назад затылок, большие, щелеподобные, узкие, с непонятно какими зрачками глаза… Всё тело в мелкой чешуе, руки пятипалые… И хвост?! Короткий выходящий из-под юбки плоский чешуйчатый хвост!
— Такие хвосты на статуэтках из южной Месопотамии, помнится, отсутствовали, — заметил я.
— Ты прав, — согласился учёный. — По каким-то неизвестным нам соображениям, древние скульпторы протошумера хвостов на своих статуэтках не изобразили… Но в остальном они не ошиблись: перед тобой такая же тварь, как и на их скульптурах.
— Если не секрет, расскажи, где ты его взял? — показывая на изображение, спросил я прямо.
— Перед тобой копия вот с этого, — протянул дядя Ёша второй лист бумаги.
Я взял толстый, пожелтевший от времени, наклеенный на картонку лист какого-то не то папируса, не то пергамента и увидел того же самого, старательно прорисованного пером монстра. Рассмотрев новый рисунок, я вопросительно взглянул на специалиста по всему таинственному и загадочному. Было видно, что пожилой еврей колеблется: антрополог поднялся со своего места и, заложив руки за спину, стал медленно прохаживаться по комнате.
— «Быть или не быть»? — констатировал я его поведение.