Мы шли по болоту прямо на виднеющуюся впереди гриву. Ещё издалека было видно, что сосняк на гриве весь выгорел. Часть деревьев упала, а другие обгорелые кое-как стояли.
— Что ты можешь предложить? — спросил я эвенка. — Неужели придётся эту гриву обходить? Была бы она поменьше, а так потратим на обходные маневры целый день.
— Обходить не станем! — сказал Николай. — Попробуем прорваться напрямик. Всё равно гак будет быстрее.
— Что же, тогда вперёд! — скомандовал я.
По завалам из деревьев, благодаря глубокому снегу, идти было можно, хотя и трудно. Особенно тяжело приходилось тем, кто тянул гружёные нарты. Медленно продвигаясь, километр за километром, мы упорно пересекали выгоревшую гриву, невольно думая, когда же она всё-таки закончится?
Наконец усталость взяла своё. И мы решили передохнуть. Усевшись на нарты, развели костёр, но попить чаю нам так и не удалось.
— Что это там за деревом? — вдруг показал мне рукою Старков. — Похоже, какая-то покосившаяся избушка.
Я взглянул в ту сторону, куда он указывал, и увидел упавший на землю охотничий лабаз.
— Ты не знаешь, чей это лабаз? — спросил я Николая.
— И не остяков, и не эвенков, — издали определил амбарчик охотник.
Мы подошли к лежащему на боку строению и стали его изучать.
Лабаз стоял не на двух, как обычно, а на четырёх столбах. Срублен он был в чашку добротно. Потому от удара падающего дерева он и не развалился. Удивило другое: вокруг лабаза всё сгорело. Превратились в пепел сырые живые деревья, а он, давным-давно срубленный, сухой, уцелел? Как это могло случиться? От удивления мы не знали, что и думать.
— Интересно, кто его построил? — обошёл со всех сторон амбарчик эвенк. — И кержаки так тоже не делают. У них крыши, как у эвенков, — односкатные, а здесь два ската.
— И нет дверей, — заглянул под лабаз Н.Л. — Наверное, дверью служит крыша?
— Это специально, чтобы в амбар не залез медведь, — сказал Николай. — Он так крепче. Потому от удара и уцелел…
— Что же в нём хранится? — задал актуальный вопрос Старков.
— Сейчас посмотрим, — скинул лыжи Николай.
— Может, у него есть хозяин? — попытался остановить я его.
— Хозяин наверняка есть, — согласился со мной эвенк. — Но лабаз ему больше не нужен. Он его давным-давно бросил. С того момента, как выгорела грива. Очевидно, решил, что амбарчик тоже сгорел, а может, по другой причине.
— А когда, по-твоему, был пожар? — задал я охотнику вопрос.
— Лет пять назад, не меньше. На некоторых горелых брёвнах стал расти лишайник, — высказал он своё мнение.
— Тогда открывай, посмотрим, — кивнул головой Н.Л.
Мы сняли лыжи, и все окружили лабаз. Николай с Сергеем отодвинули покрытую берестой крышу. И первыми заглянули внутрь.
— Там что-то лежит, — сказал Старков. — Посмотрите сами.
— Неужели, правда? Неужто такое может быть? — побледнел эвенк отходя прочь от лабаза.
— Что ты там такое увидел? — оттащил я подальше крышку.
— Там лежит целиком шаманский костюм! — показал эвенк на лабаз.
— Ну и что? — подошёл я к озадаченному Старкову.
— Костюм не наш, не эвенкийский и не остяцкий.
— Тогда чей же? — заглянул я в открытый лабаз.
— Не знаю! О таких шаманах я слышал только в сказках, — уселся на поваленный ствол охотник.
— Давайте достанем и здесь как следует рассмотрим, — предложил Н.Л.