«Что хотел мне сказать этими словами старый? Какое время? И вообще, что я могу? Одинокий, фактически без средств к существованию, преданный «единомышленниками» и затравленный недоброжелателями? Что толку, что я что-то понимаю и многое знаю? Кому это надо? Окружающим не нужны знания, тем более о далёком и «мифическом» прошлом. Какой от них прок? Продать их нельзя, добыть с помощью них деньги — проблематично. В настоящий момент всем нужны одни они окаянные… Деньги и только деньги! Единственная реальная ценность нашего безумного времени… На какие только преступления не идут недолюдки ради их добычи. И с каждым днём таких вот уродов в обществе становится всё больше и больше… Я снова перечитал записку старого. Чёрным по белому: «Пришло твоё время»… Может, пора удавиться? Намёк на это? Каким образом можно противостоять хаосу в фазе его наивысшего разгула? Когда сознание масс сужено до восприятия одного материального. Но тогда зачем мне этот подарок? — и мои руки потянулись к тускло поблескивающему в пламени свечи лезвию колдына. — Чтобы не тратиться на верёвку и мыло? Для более романтичного ухода в преисподнюю?»
Я снова взял в руки булатный меч ведуна и вдруг почувствовал, что от него исходит какая-то особая, неведомая мне сила. Первое, что я ощутил, так это спокойствие. То спокойствие и уверенность в себе, которых вот уже более года мне так недоставало. Казалось, что рукоять меча сама влилась в ладонь, а его лезвие голосом стали прошелестело:
— Ты не один, Гор, моя сила теперь с тобою… Соберись, воин! Не так всё плохо, как тебе кажется… Помни, разгул тьмы всегда наступает перед рассветом…
Тряхнув головой, чтобы сбросить наваждение, я положил меч волхва на прежнее место и, обратившись к оружию, сказал:
— Ты избрал меня своим новым хозяином… Я это понял… Благодарю за доверие. И ещё, признателен тебе за то, что вернул мне уверенность. Ты прав, булатный, я теперь не один. Нас за праздничным столом двое: я — человек, ты — меч, но какое это имеет значение? Главное, что мы понимаем друг друга. Так давай вместе и будем встречать «идущего к нам» Коляду…
С этими словами я зажёг ещё две свечи, пододвинул поближе графин с клюквенным напитком и посмотрел на часы. До начала солнцеворота осталось около десяти минут.
«Интересно, где сейчас «знахарь»? — бродили мысли. — Неужели в Томске? Или где-то рядом в Новосибирске? Может, в Красноярске? А я хорош! Поверил в его смерть! Позор! Покойная бабушка сказала бы: «Стыд головушке!» И была бы права. Наверное, один только я в смерть старого и поверил! Сергей Борисович наверняка сделал всего лишь вид. Чтобы ведуна не искали ни правоохранители, ни те, кто за ним охотится. Лихо! Просто и надёжно…»
— Это твоя сталь, направляемая рукой старого, располосовала тех троих, остатки которых нашли на развалинах его дома? — посмотрел я на лежащий передо мной обнажённый меч. — Ну и страшен же ты в гневе, «батенька»! Сколько же смертей на твоём счету?
Меч скромно молчал.
— Помалкиваешь? — продолжил я. — Тебе, наверное, стыдно? Совесть замучила?
— Не замучила, — услышал я снова тихий шелест стали. — Мой булат всегда отправлял на тот свет врагов. На мне нет крови невинных. И в твоих руках, если потребуется, буду делать то же самое…
— Всё, хватит! — положил я руку на эфес колдына. — Тебя послушать, так кругом одни только враги. С тобой с ума сойти можно! Ты, я вижу, хищный, а раз так, то твоё место под медвежьей шкурой.