— И не только её, но и маленького Леля, — улыбнулся «знахарь». — Их обоих и золотую богиню, и её дитя, гусли-самогуды и бесценные книги несколько веков переносили на восток наши хранители. От капища к капищу. От одного священного места к другому. Сначала по земле пермяков, потом по таёжным урочищам вогулов и хантов… Пока, наконец, золотая Лада не оказалась в одном из подземных городов плато Путорана. Там, откуда она была когда-то взята для храма на Ладоге…
То, что я слышал из уст старого, в голове моей никак не укладывалось, я недоумевал: как могли хранители унести минимум полтонны золота, а то и более по землям других враждебных Руси народов? Да ещё на такое громадное расстояние? Понятно, что по рекам… Но ведь как раз на ярах у воды и жили те самые пермяки, манси и ханты, а в бассейне Енисея — кеты… Спросить ведуна, каким образом хранители справились с таким серьёзным делом, я не решался… Пытался догадаться сам. Но ничего толкового несмотря на все мои старания в голову не приходило. Было ясно, что я что-то упускаю или просто чего-то не знаю, а старый, хоть и понимает мои затруднения, но ответить на мучающий меня вопрос не торопится. Возможно, для того чтобы я его глубже прочувствовал? А может и по другой причине… Он сидел, попивая холодный квас, искоса бросая взгляды в мою сторону. Наконец я не выдержал:
— Мне не понятно, как жрецам удалось столько золота перенести до притоков Енисея и в дальние горы через земли перми, угров и кетов? Как их пропустили с таким богатством через свои земли жадные до всего чужого князьки вечно враждующих между собой племён? — стал задавать я вопросы.
— Во-первых, — холодно сказал ведун. — Не золото и не материальное богатство переносили через просторы Сибири хранители, а образ Великой Лады, и не важно к какому материалу он привязан, дело не в форме. Думаю, ты меня понял, и ещё, в те времена люди были другие. Это только испанцы в период конкисты могли, не испытывая ни страха, ни угрызений совести, переплавлять золотые изображения индейских богов в слитки… Христианский атеизм потому и здравствует, что его ствол вырос из сатанизма. — Последние слова «знахарь» произнёс с раздражением. — Извини, я немного отвлёкся… Дело даже не в людях, — уже с теплом в голосе продолжил он, — а в том, что в те времена ещё здравствовала Сибирская ведическая Русь и все северные князьки: вогульские, хантейские, кетские и другие контролировались её правителями.
Об этой могучей державе ты конечно же ничего не знаешь. В христианской истории эпохи Романовых о ней, о Сибирской Руси, ничего неизвестно. Ты помнишь, кем была написана наша Российская хронология?
— Немцами, — вставил я. — Миллером, Шлецером и компанией…
— Не просто немцами, — с грустью в голосе сказал старый. — А иллюминатами, масонской ложей, специально созданной для контроля над всей земной наукой, понятно, что и над исторической тоже. Иллюминаты и придумали миф о татаро-монгольском нашествии, о трёхсотлетнем азиатском иге над Русью.
То, что сказал ведун, переворачивало все мои представления о нашем прошлом. И я с растерянным видом, пытаясь понять, шутит он или нет, вытаращился на старого. Мой вид, очевидно, его развеселил, и оценив взглядом мою погрустневшую физиономию, он, улыбаясь, сказал: