И ас-саки Дона приняли решение — стать ведическими православными христианами и помочь русскому князю разгромить Золотую Орду. Все учли кукловоды Запада. Все, казалось бы, рассчитали, за все заплатили. Но вот этого фактора не учли. Не учли они, что живое учение Сергия Радонежского подарит Дмитрию Московскому отборный десятитысячный полк с Дона. Вернее не с Дона. Казаки собирались теперь со всех мест Руси, куда были вынуждены переехать. Но это дела не меняло. Десять тысяч, покрытых непроницаемой стальной броней, всадников на рослых, прикрытых кольчугой, конях собрались у стен Коломны и оттуда резвым маршем двинулись навстречу сорокатысячной литовской армии, идущего к Мамаю, Ягайло. В армии литовского католического князя более половины воинов были из Полоцкой Руси. Естественно христианство они не принимали, но, встретившись с казачьими разъездами, в разговорах поняли, что Московское христианство им не враг. Его даже приняли консервативные воинственные дончаки, так что воевать с Москвой не стоит. В армии Ягайло стал назревать бунт. И литовский полководец вынужден был двинуться назад в свое княжество.
Добившись такой вот бескровной победы казачий десятитысячный корпус во главе с атаманом Тмаром, устремились вслед, ушедшему к берегам Дона, московскому войску. Казаки немного опоздали. Когда их конница появилась на берегу Дона, Куликовская битва была в разгаре. Походный атаман Тмар и его окружение видели, что левое крыло русских прогнулось, а у татар на Красном холме есть резервы. Кроме того, там же на холме лагерь и ставка самого хана. Тут же созрело скорое решение — атаковать Красный холм! И казаки, перейдя Дон, сходу набросились на последний резерв Мамая у лагеря. Почти в одно время с их ударом, родственник князя, ведун и полководец Боброк, обрушил свой запасной полк на измотанное долгой сечей правое крыло татарских туменов.
Боброк видел, что у Мамая на Красном холме есть свежие силы, но выхода не было, иначе русскому войску грозило окружение. Каково же было его удивление, когда с Красного холма, заглушая рев битвы, раздался мощный многоголосый хор. Ас-саки Дона, атакуя личный тумен Мамая, запели гимн Перуну. Через несколько минут гимн древнерусскому ведическому богу подхватило все русское войско. Пели его и ведуны, и христианские священники. Пели все. Пел и сам Боброк.
Над Куликовым полем 8 сентября 1380 года звучал гимн русской победы. О том, что русское войско, сражаясь с Мамаем, пело гимн Перуну написал даже Татищев. А казачьи летописи и песни рассказали, кто его начал петь и каким поражением мусульманам закончилась та грандиозная битва. Князь Дмитрий теперь уже Донской, после своей победы, стоя над телом погибшего атамана Тмара, поклялся бывшим дончакам, что Дон Иванушка теперь их, они его завоевали своей кровью и его род, род потомков Рюрика, всегда будет считать эту землю только казачьей, и никогда эту клятву не нарушит. Надо сказать, что русские московские владыки потомки Рюрика клятву князя Дмитрия сдержали.
Последний из Рюриковичей царь Иван Васильевич — Грозный за то, что казаки помогли ему покончить с ханствами Казанским и Астраханским, подарил им на владение Доном свою грамоту. Но это уже другая тема.