Возможно, Константин Устинович и не дал бы согласия на «первого», но он был поставлен в безвыходное положение. Черненко понимал, что Горбачёва проталкивают во власть не зря. Знал он и то, что Михаил Сергеевич человек Андропова, и что он накрепко связан с КГБ. Именно поэтому Черненко и рискнул, возможно, чтобы приостановить слишком быстрый прорыв к высшей власти «тёмной лошадки». Но Константин Устинович правил недолго. Кое-что он, правда, успел, но этим только ускорил свой конец. Его убили, как только стало возможным поставить М. Горбачёва на место первого секретаря ЦК.
Придя к высшей власти в Советском Союзе, Михаил Сергеевич сразу же начал действовать по-андроповски. Осенью 1986 года он объявил о борьбе со злоупотреблениями властью со стороны милиции. Опять на аппарат МВД СССР обрушились репрессии. Милицию обвинили в поголовной коррупции. Опять начались перестановки. О чём это говорит? Наверное, о том, что Горбачёв боялся, что укрощённый, но не сломленный аппарат МВД СССР может серьёзно помешать ему в будущем.
При Горбачёве, кроме милиции, подвергаются чистке многие другие силовые ведомства, но только не КГБ. С аппаратом КГБ у Михаила Сергеевича полное взаимопонимание. Всё идёт так же, как шло при Ю. Андропове. Правда, Андропов не успел сломать ЦК. Не хватило времени. Теперь этим занялся его духовный преемник.
Сначала во всеуслышание было объявлено о перестройке. Хотя она давно шла при Ю. Андропове. Но тогда её вал катился по республикам. Теперь же силы перестройщиков были брошены на разгром центра: и в Москве, и в Ленинграде, и во многих других городах прокатились волны «самоубийств».
Мы уже знаем, что это были за «самоубийства». Ненужных людей отстреливали, как кроликов. Без суда и следствия. Почему без суда? Да потому что многих партийных работников судить было не за что. В основной своей массе они являлись честными, преданными своему народу чиновниками. Но были и такие, которые не желали сдаваться. И застрелить их не получалось. Тогда работниками КГБ на них фабриковались дела и после судилища эти люди оказывались в тюрьме.
Так, председатель исполкома г. Сочи В.А. Воронков был приговорён к 13 годам лишения свободы. Зам. председателя Совмина Молдавии получил 14 лет. Секретарь Навойского обкома Есин сел на 6 лет. Секретарь Краснодарского крайкома А. Тараза так и умер в камере СИЗО. Был отдан под суд зам. зав. отдела организационно-партийной работы аппарата ЦК КПСС секретарь парторганизации аппарата ЦК К.И. Могильченко.
Сколько было арестовано и отдано под суд — не перечесть. Не меньше, чем в 1937 году. Но тогда судили и сажали предателей и вредителей. В 1985–1989 гг. уничтожали как раз хороших работников и организаторов. Всё наоборот. Это и понятно.
Если в 1937 году в НКВД у власти стояли люди первого высшего сословия (даже Н. Ежов на первых порах не являлся холопом-шудрой), то в 1985–1989 гг. в КГБ усилиями Ю. Андропова засели нелюди. Холопствующие же терпеть не могут людей идеи. Для них последние — злейшие враги.
Достаточно вспомнить высказывание в адрес человека от полуобезьяны: «Ты что, идейный, да? Тебе что, больше всех надо?» — высказывание и глумление недолюдков, пришедших к власти, над нормальными людьми. Подобные фразы родились как раз во время горбачёвских реформ.
При Горбачёве А.Н. Аксёнов, бывший комсомольский работник, позднее — посол Советского Союза в Польше, был приглашён возглавить наше советское телевидение. Спрашивается, почему? Потому что он был из обоймы недолюдков андроповского разлива. Тех самых, которых так тщательно отбирал для себя Юрий Владимирович.