П.: В последнюю неделю я не достиг заметных успехов. Я все еще не могу выйти из ментальной тюрьмы, ум не отпускает меня. Я последовательно совершаю два внутренних движения: вначале, удерживая ум в как можно более спокойном состоянии, я стараюсь открыться, чтобы ощутить высшее. Второе движение заключается в стремлении отделить свое внутреннее существо от уровня ментальной активности, ввести себя, так сказать, в супраментальную область. Правильны ли эти движения?
Ш.А.: Мне кажется, что это две стороны - активная и пассивная - единого усилия. Но совершаете вы его при помощи все того же ума. Вначале это неизбежно. Но покой не достигается усилием; он представляет собой самое субстанцию ума.
П.: Ментально я это понимаю, но осуществить пока не могу. Всякий раз мне приходится делать усилие, причем настолько значительное, что оно затрагивает даже физический мозг, в котором я его и ощущаю. Если я прекращаю эту работу, ум опять приходит в движение. Меня также очень беспокоят внешние звуки. Даже в том случае, когда они не возбуждают мысли, они все равно привлекают к себе мое внимание.
Ш.А.: Со временем вы почувствуете, что звуки зарождаются где-то в вашем расширяющемся сознании. При этом они не будут вас беспокоить. По существу, все предстанет как внешнее по отношению к вам. Приведу пример из собственного опыта. Когда я начал заниматься Йогой, то зашел в тупик и не мог идти дальше. Тогда мой брат порекомендовал меня одному йогину, который обладал некоторыми силами. Я провел рядом с ним десять дней. Он предложил мне сесть рядом и решительно изгонять всякую мысль. Я проделал это, и через три дня мой ум стал тихим, спокойным и безмятежным. Мысли плавали передо мной, я видел их, сознавал их, но не был более игрушкой в их руках. В то время я был политическим лидером; и вот однажды меня попросили выступить с речью. Я отказался, сославшись на то, что у меня нет никаких мыслей на сей счет. Но мой наставник сказал, чтобы я не беспокоился об этом, что мысли явятся ко мне сами. Так и случилось. Затем, поскольку мне нужно было работать в редакции газеты, я вернулся в Бенгалию. По пути мне пришлось выступать на разных митингах. И каждый раз ментальная работа проделывалась сама собой, не порабощая меня; я был спокоен и свободен. Вначале этот покой носит ментальный характер: ум состоит из двух частей, одна из которых отражает деятельность Пракрити, а другая причастна покою Пуруши.
П.: Понятно. Единственным результатом, которого я добился, был более глубокий покой и спокойствие, которое уже не так легко нарушается жизненными мелочами, а также повышенная интуиция и большая легкость объединения со средой.
Ш.А.: Это уже немало. Продолжайте и культивируйте это чувство единения с природой.
Понедельник, 8 марта 1926
П.: В эту неделю я добился немногого. Мой ум то тамасичен, то раджасичен, порой же трудности порождаются внешними звуками: они отдаются во мне с тем большей силой, чем более спокоен и пуст мой ум.
Ш.А.: Какие именно движения вы производите?
П.: Это всегда два движения: либо, успокоив ум, я остаюсь внимателен к влиянию свыше, либо отделяюсь от усмиренного ментального существа и пытаюсь подняться над ним. Однажды я испытал подобное состояние, но длилось оно совсем недолго.