Далее, это верховное Бытие также есть и вселенское Бытие, и наши отношения со вселенной являются теми средствами, которыми нас подготавливают для вхождения в отношения с ним. Все чувства, с которыми мы лицом к лицу предстоим перед действием вселенского существования на нас, действительно направлены к нему, первоначально в неведении, но именно посредством направления их к нему в растущем знании мы входим в более близкие отношения с ним, и все ложное и невежественное в них спадает прочь по мере того, как мы подтягиваемся ближе к единению. Всем им оно отвечает, принимая нас в том состоянии развития, в котором мы находимся, ибо если бы мы не получили никакого ответа или помощи нашему несовершенному приближению, то более совершенные отношения не могли бы быть никогда установлены. Насколько люди приближаются к нему, настолько оно принимает их и также отвечает божественной Любовью на их Бхакти, tathaiva bhajate. Какую бы форму существования, какие бы качества они ни придавали этому Бытию, этими формами и качествами оно помогает им развиваться, поддерживает и направляет их продвижение вперед, и прямым путем или окольной дорогой приближает их к себе. То, что они видят в нем, является правдой, но эта правда представлена им на языке их собственного бытия и сознания, частично, искаженно, не в выражениях его собственной более высокой реальности, не в аспекте, который оно принимает, когда мы осознаем полное Божество. Это оправдание более грубых и более примитивных элементов религии, а также их приговор к быстротечности и мимолетности. Они оправданы, потому что за ними есть правда Всевышнего, и только таким образом на этой стадии развивающегося человеческого сознания эта правда Всевышнего могла быть приближена и продвинута вперед; они осуждены, потому что настаивать всегда на этих незрелых пониманиях и отношениях с Божеством означает упустить тот более тесный союз, к которому эти незрелые начинания являются первыми шагами, как бы они ни запинались.
Вся жизнь, мы уже сказали, это Йога Природы; здесь, в этом материальном мире, жизнь устремляется из своего первичного несознания к возвращению в единство с сознающим Богом, от которого она произошла. В религии ум человека, этот искусный инструмент жизни, осознает ее цель в нем, отвечает ее устремлению. Даже народная религия является своего вида несведущей Йогой преданности. Но она не становится тем, что мы специфично называем Йогой до тех пор, пока ее побудительная причина не обращается в какой-то степени в провидца, пока она не увидит, что единение — это ее цель, и что любовь есть основа союза, и до тех пор пока она, поэтому, не старается осознать любовь и не теряет свой отдельный характер в любви. Когда это бывает выполнено, тогда Йога сделала свой решительный шаг и уверена в своем осуществлении. Итак, мотивы преданности должны сначала направлять себя во всепоглощающем и преобладающем движении к Богу, затем преобразовать себя так, чтобы избавиться от своих более ранних элементов и в заключение обосноваться в чистой и совершенной любви. Все те мотивы, что не могут сосуществовать с совершенным единением любви, в конечном счете должны отпасть, в то время как те и только те, что могут сформироваться в выражения божественной любви и в средства наслаждения божественной любовью, могут остаться. Любовь является единственным чувством в нас, которое может быть полностью немотивированным и самосуществующим; любви не нужно другого повода, чем сама любовь. Все наши эмоции возникают или от поиска наслаждения и обладания им, или от расстройства таких поисков и отсутствия наслаждения, которым мы владели или которое думали получить; но любовь есть то, посредством чего мы можем войти прямо во владение самосуществующим восторгом божественного Бытия. Действительно, божественная любовь есть само это обладание и как бы само тело Ананды.