Спустя некоторое время такой дворец был выстроен. Султан приказал заполнить размещавшуюся в нем казну золотыми монетами, и со всей страны в столицу согнали множество людей, верблюдов и слонов, которые в течение нескольких месяцев перевозили золото из старой казны в новую. Наконец, когда работы были окончены, глашатаи огласили указ: «Слушайте все! По воле царя царей, фонтана щедрости выстроен дворец с сорока окнами. С этого дня Его Величество через эти окна собственноручно будет раздавать золото всем нуждающимся. Спешите все ко дворцу!». Итак, ко дворцу потекли, что вполне естественно, неисчислимые толпы народа. Изо дня в день султан появлялся в одном из сорока окон и одаривал каждого просителя золотой монетой.

И вот однажды, раздавая милостыню, султан обратил внимание на одного дервиша, который каждый день подходил к окну, получал свою золотую монету и уходил.

Поначалу монарх решил, что дервиш берет золото для какого-либо бедняка, который не в состоянии придти за милостыней сам. Затем, увидев его снова, он подумал: «Может быть, он следует дервишскому принципу тайной щедрости и одаривает золотом других». И так каждый день, завидев дервиша, он придумывал ему какое-нибудь оправдание. Но когда дервиш пришел в сорок первый раз, терпению султана пришел конец. Схватив его за руку, монарх в страшном гневе закричал: «Наглое ничтожество! Сорок дней ты ходишь сюда, но еще ни разу не поклонился мне, даже не произнес ни одного благодарственного слова. Хоть бы улыбка однажды озарила твое постное лицо. Ты что же, копишь эти деньги или даешь их в рост? Ты только позоришь высокую репутацию залатанного одеяния!»

Только султан умолк, дервиш достал из рукава сорок золотых монет, которые он получил за сорок дней, и, швырнув их на землю, сказал:

– Знай, о султан, что щедрость тогда воистину щедрость, когда проявляющий ее соблюдает три условия.

Первое условие – давать, не думая о своей щедрости.

Второе – быть терпеливым.

И третье – не питать в душе подозрений.

Этот султан так никогда и не стал по-настоящему щедрым. Щедрость для него была связана с его собственными представле-ниями о «щедрости», и он стремился к ней только потому, что хотел прославиться среди людей.

Эта традиционная история, известная читателям из классического произведения на урду «Истории четырех дервишей», кратко иллюстрирует весьма важные суфийские учения.

Соперничество без основных качеств, подкрепляющих это соперничество, ни к чему не приводит. Щедрость не может быть развита в человеке до тех пор, пока другие добродетели так же не будут развиты.

Некоторые люди не могут учиться даже после того, как перед ними обнажили учение. Последнее продемонстрировано в сказании первым и вторым дервишами.

Мауляну Бахааддина Накшбанда спросили однажды: «Как объяснить встречающиеся во многих историях случаи, когда великие учителя одним взглядом или каким-либо иным косвенным воздействием одухотворяли невежественных людей или детей, находящихся с ними в контакте?»

В ответ Бахааддин рассказал следующую притчу, заметив при этом, что притчи тоже представляют собой метод косвенного одухотворения. Итак, вот история, рассказанная Накшбандом:

Во времена великой Византийской империи один из визан-тийских императоров заболел какой-то странной болезнью и никто из его докторов не знал от нее лекарства.

Во все концы страны были разосланы гонцы, которые должны были оповестить великих мудрецов и искусных лекарей о болезни византийского государя и подробно описать им симп-томы этой болезни.

Один посланец прибыл в школу аль-Газали, ибо слава этого величайшего восточного мудреца достигла Византии.

Выслушав послание, аль-Газали попросил одного из своих учеников отправиться в Константинополь и осмотреть императора.