Ответ:Это больше похоже на утверждение, чем на вопрос. Но можно сказать, что в свободном обществе любое явление привлекает все типы людей. Даже самая добропорядочная деятельность всегда будет привлекать к себе и эксцентричных людей, и нормальных. Будут ли эксцентричные люди влиять на характер деятельности и тормозить прогресс, зависит от тех, кто руководит духовным изучением и другими видами деятельности. Из факторов, отрицательно влияющих на человеческие группы, можно назвать присутствие слишком большого количества эксцентричных людей — они отталкивают нормальных и к тому же мешают правильному осуществлению предпринимаемой деятельности, как и любых других мероприятий. Но я все же не уверен, что все так просто, особенно если речь идет о литературе. Например, одиозная литература может не только апеллировать к странным личностям, она также способна превратить вполне нормальных людей в одиозных, и по этой причине заслуживает порицания. Человек не может позволить себе просто не замечать подобные явления, говоря: «Одиозность привлекает одиозных — только и всего!»
Вопрос:В таком случае, как же вы решаете вопрос одиозности, не избегая эксцентричных людей?
Ответ:Просто у нас есть «отдел», занимающийся выявлением одиозности. Это, однако, не составляет части духовного учения — скорее относится к человеческому долгу. Ведь всякий, кто в здравом уме, каждый по-своему, укажет на одиозность, так что наш особый «отдел» помогает укреплять здоровых людей.
Оплеухи
Вопрос:Я видел, как суфии явно выказывали свое раздражение или жестко говорили с теми, кто даже словом с ними не обмолвился. Их гнев ничем не был спровоцирован, зачем же они так себя вели?
Ответ:Суфий не может впасть в ярость. Он, скорее, подобен человеку, который шлепает ребенка до того, как тот разобьет чашку; делая это безо всякого гнева, он просто хочет помешать ребенку набедокурить. Это отличает суфия от человека, который в гневе наказывает ребенка за уже разбитую чашку.
Когда суфий знает, каков человек, тому нет нужды «и словом с ним обмолвиться». Суфий видит внутреннее состояние индивида и, если необходимо, даст ему знать о своем неодобрении, разыграв сцену осуждения. Он обращается не к внешней личности человека, и потому ему не надо искать повод. Таким образом, он посылает внутренней, незрелой части человека сигнал, фактически сообщая: «Я знаю, каков ты». Именно эта способность и то, насколько она полезна, указывают на настоящего суфия. А человек, с кем он имеет дело, подобен слепому из пословицы: «Мусорит на тротуаре, думая, что его никто не видит».
Учителя и ученики
Вопрос:Многие люди утверждают, будто учились у вас и теперь стали «суфийскими учителями» на Востоке и, к примеру, в США. Как узнать, являются ли они настоящими учителями?
Ответ:Количество людей, уверяющих, что учились у меня и теперь обучают тому, что я им передал, скоро, думаю, сравняется с количеством тех, кто говорит, что учил меня. Они, в свою очередь, столь же многочисленны, как и те, кто утверждает, что они усовершенствовали мое дело, или возвещает, что никогда и ни за что не будет иметь с нами ничего общего. Это социологический феномен, он объединяет многих людей, плохо осведомленных о том или ином предмете, но воображающих себя знающими; они принадлежат к особой категории личностей с «торговой» ментально-стью: принимают, отвергают, «улучшают», избегают чего-то, за все хватаются — от кукурузных хлопьев до суфийского знания, и занимаются всем на неизменно низком уровне при полном отсутствии восприятий.
Вопрос:К кому из них в таком случае следует отнестись со вниманием?