– Варвары – люди со столь низким уровнем культуры, что без своих приспособлений они не проживут в тундре и суток
[8].
– А развитые цивилизации здесь были?
– Да.
– Почему же нет следов?
– Они на дне моря и на некоторых северных островах. Скоро найдут.
– Что за следы?
– Сейчас на больших глубинах могли сохраниться только следы огромных сооружений. Например, аэродромов, туннелей, каналов. А рядом найдут и остальное.
– Как скоро?
– Еще при жизни твоего поколения.
08.11
Шаман общается с Духами очень редко, так как редко готов к такому общению. Без готовности общаться с Духами нельзя; неподготовленный человек раздражает их. Готовность он описывает как полную ясность сознания и полное освобождение от суеты
[9]. В такие моменты он окуривает землянку смесью можжевельника, стланика и специальных для каждого Духа трав, ритмично танцует и поет низким голосом песню соответствующего времени и ситуации Духа. Выбор не за Шаманом. Сам разговор и цели общения Шаман мне не описывал, объясняя, что в моем языке нет пока терминов для описания такой практики. Шаман считает, что язык развивается вслед за практиками. Иногда я расспрашиваю его как знатока (эксперта) общения с Духами.
– Почему Духи помогают или не помогают?
– Духи помогают при определенных условиях.
– Каковы эти условия?
– Духи не помогут тебе ни в одном деле, которое ты смог бы сделать сам. Но если ты подвел свои дела к черте своих возможностей, действуешь на грани возможностей и дружен с Духами, они помогут тебе.
08.11
Шаман расспрашивает о Москве, Санкт – Петербурге, Риге и других городах. В его вопросах чувствуется наличие своеобразной системы. Например, рассказы о проверке документов в Москве он слушал зевая, а о магнитных картах долго расспрашивал и был недоволен неполнотой ответов; вопрос о ценах он считал несущественным, а то, что в метро стало меньше красивых женщин – очень существенным. Мою версию о том, что красивые женщины пересели в автомобили, он одобрил, а версию о конкуренции как основе ценообразования – высмеял. Его высокий уровень социальной компетентности при отшельническом образе жизни удивлял меня.
– У тебя есть паспорт?
– Спрятан возле города.
– Откуда?
– Море и горы дают все. Когда я нашел этот паспорт, его владельцу уже нельзя было помочь.
– А настоящий?
– Настоящие документы давно истлели.
– Ты где – то прописан?
– Зарегистрирован.
– Как ты это делаешь?
– В следующий раз ты немного поможешь мне и узнаешь.
– Как ты можешь знать, не бывая в городе?
– Я знаю города также хорошо, как море или горы.
– Откуда?
– Я прожил в городах много дольше тебя и еще собираюсь жить в них.
– Как давно ты начал так жить?
– Сослали меня в Якутию еще как правого эсера. Я сразу ушел на Восток, к океану.
– Но и здесь люди жили: Охотск, Ола, Гижига, Марково…
– И здесь достали. В двадцатых я имел бартер с японскими капитанами. Потом, при Дальстрое, вылечил одного старого несчастного особиста. Он сказал, что мне грозит за этот бартер.
– Он был прав?
– Компаньоны, которые не решились уйти, умерли в лагерях.
– Может они, действительно могли сообщить японцам что – либо стратегически важное?
– Конечно. Здесь была целая рота медведей и дивизия зайцев
[10].
– Как ты ушел?