Мать получала ответы на свои вопросы в своем собственном теле. Она переживала ответ, не зная ясно здесь, снаружи, что все это означает, помимо того, что это была странная жизнь, становящаяся все более странной с каждой минутой, где казалось, что две крайности невероятного великолепия и нависающей дезинтеграции постоянно переплетались: Продвижение по очень острой кромке между двумя обрывами. И никогда не было уверенности, что это "правильный" путь -- хотя, вероятно, все было правильным путем. В первый раз, когда я увидела Шри Ауробиндо, он сказал мне: "Другие приходили подготовить почву и уходили, но теперь это вопрос ДЕЛАНИЯ..." Он тоже ушел. Он ушел. Верно, что он сказал мне: "Именно ты сделаешь это", но он никогда... Ты понимаешь, он сказал это так, походя, как он обычно говорил. Это не было чем-то, что наполнило бы тебя абсолютной уверенностью... И не могу сказать, что я задаю вопрос, потому что это не верно, я не спрашиваю, но обе возможности здесь; да, нет ответа, что будет то или другое. Есть моменты, когда у меня возникает видение, что все будет кончено, а в следующую минуту появляется возможность пройти до конца трансформации. Временами, когда все это полностью путается, когда я спрашиваю Уверенности -- я ясно вижу, я очень ясно вижу, что если клеткам моего тела, телесному сознанию сказать: "Вы бессмертны; все это, все эти трудности являются просто переживаниями; страдание, которому вы подвергаетесь, не имеет значения, это кажущееся разложение не важно: все это просто необходимые переживания, и вы дойдете до конца этого опыта, то есть, до конца трансформации"; если бы так было сказано, тогда, очевидно, это было бы не больше, чем детской игрой -- выдержать трудности -- это пустяк. Но мне никогда так не говорилось! Мне никогда не давалась Уверенность -- время от времени, тело оказывается в неком состоянии, являющемся состоянием бессмертия. Но это не постоянно, это зависит от других вещей; и в ту минуту, когда это "зависит", больше нет всевышней Уверенности. И в то же время нечто вырисовывается: возможно, клетки полностью ослабили бы свое усилие. Если бы им было сказано: "Это не важно, все это не имеет значения, потому что вы протяните до того момента, когда все не будет закончено", тогда, возможно, они бы ослабили свое усилие. Так это все и идет, я продолжаю идти этим путем и не знаю, что произойдет завтра. Вчера я могла бы сказать: да, возможно, это конец... А затем, когда исчезает это состояние и приходит другое, ты говоришь: Что ты имеешь в виду, умереть? Как ты можешь сказать такое? И это не так, что эти два "состояния" сменяют друг друга, одно в противопоставление другому -- это вовсе не так, они почти одновременны! Но иногда ты смотришь этим образом, иногда -- тем. И это все то же самое "нечто", являющееся... Истиной. Нам очень трудно понять, что Всевышний делает все, все время. Вот в чем дело. И [добавила она, смеясь] мы лишь несмышленые дети, которые хотят, чтобы все было по-другому, потому что они вовсе ничего не понимают! Потому что мы думаем: о, если бы это зависело от меня, я быстро бы выстроила вещи правильным образом -- и, Бог знает, что значит это "правильным образом"!
Мать никогда не получала Уверенности -- никогда. И можно сказать, что она не знала ничего до самого конца. И я подозреваю, что здесь кроется гораздо большая тайна, чем мы можем себе вообразить. Матери не предназначалось это знать. Почему? Не только для того, чтобы избежать ослабления ее усилия... Возможно, потому что был ужасающий тест, через который нужно было пройти. Иногда мне кажется, что я ухватываю проблески секрета этого конца.
Вышеприведенные слова датированы 1965 годом. Будет еще 8 лет того особенного состояния, в котором жизнь и смерть кажутся идущими вместе в каждое мгновение, почти без какого-либо перехода от одного к другому. Не знаю, жива я или умерла, - будет она мне часто говорить. Возможно, она разучивала новое состояние, которое не было ни жизнью, ни смертью. Новый способ бытия.
И все странным образом было по-другому, даже беспокойным (для кого угодно, кроме Матери) в том гибридном состоянии, которое по сути было одновременно обоими сторонами барьера. Возможно, мы недостаточно буквально понимаем, что одновременно она была по-настоящему жива на одной стороне и фактически мертва на другой (нашей), все время поддерживая видимость старой привычной жизни. Да, мертва, и все же жива в то же время -- попробуйте вынести что-нибудь из этого! Но в этом состоянии было не так-то легко жить. Как отреагировала бы рыба, вытащенная из воды? Да, некоторым образом нужно быть на обоих сторонах одновременно, чтобы найти тайну барьера. Когда Мать сказала, что она не знает, будет ли это "конец", она имела в виду конец смерти, можно было бы сказать: тело служило необычным звеном между двумя сторонами... как если бы клетки тела были местом встречи жизни и смерти, мостом, той точкой, которая находится на обоих сторонах. Вот где проходит "барьер" или, скорее, где он исчезает. Вот где на самом деле была тайна. Вполне возможно, все странные переживания Матери сводились к одному-единственному переживанию: исчезновению барьера. Некое вторжения бессмертия в ту смерть, которой мы живем, "другого" мира в этот мир. Немного похоже на состояние постоянного воскрешения. Мать является тем исключительным эволюционным свидетелем, который постепенно рассказывает нам не только о том, на что похож другой мир, но и как он может войти в этот. И, в конечном итоге, как он может трансформировать этот. Просто маленькой клеточной сутью. Клеточным мостом.
Возможно, Мать -- это конец барьера между жизнью и смертью.