И, наконец, переживание стало очень ясным, грубо ясным, ровно год спустя после переживания великих пульсаций. Было 6 апреля 1962 года. У меня есть сознание тела, но это не сознание этого тела, этого конгломерата: это сознание ЭТОГО Тела! Это может быть чье угодно тело. Особенно я чувствую те вибрации беспорядка (чаще всего они приходят в форме внушения расстройства, чтобы увидеть, будут ли они восприняты и окажут ли должный эффект). Например, скажем внушение кровоизлияния (я упоминаю [мозговое] кровоизлияние, поскольку оно собирается вырисовываться). Находясь под высшим Влиянием, тело отказывается от него. Развязывается борьба (и все это внизу, в клетках материального сознания) между тем, что мы можем назвать "волей к кровоизлиянию", скажем, и реакцией клеток тела. И это совершенно как настоящая битва, настоящее сражение. Но внезапно появляется как бы генерал, отдающий приказ, говорящий: Вот что!... (этот генерал осознает высшие силы и божественное вмешательство в Материю, ты понимаешь); так что после попытки использовать волю и эту реакцию или ту реакцию и чувство примирения, и т.д., он внезапно ОХВАЧЕН очень сильной определенностью и отдает приказ, и сразу же начинает ощущаться эффект от этого приказа, и постепенно все приходит в норму... Все это происходит в материальном сознании: физически у тела есть все ощущения, но не ощущение самого кровоизлияния, ты понимаешь. Оно имеет все ощущения, то есть, все сенсорные воздействия. Хорошо. Раз уж битва окончилась, я смотрю, я осматриваю свое тело (которое достаточно потрясено, напоминаю) и говорю себе: Что все это значит?... Несколько дней спустя я получаю от кого-то письмо, и в этом письме описывается вся история, начиная с атаки, кровоизлияния, и внезапно существо ОХВАЧЕНО грандиозной волей и слышит слова -- слова, произнесенные ЗДЕСЬ. И вот результат: этот некто спаен (он был почти мертв), спасен и излечен... Я припоминаю свой эпизод (!) и начинаю понимать, что мое тело повсюду! Ты понимаешь, это не вопрос просто этих частных клеток: это вопрос клеток, которые могут быть, да, во многих, сотнях и, возможно, тысячах людей... Это ВСЕ тело -- этот [конгломерат] не более мое тело, чем другие тела. И все время оно охвачено подобными вещами, все время, все время, ты понимаешь; они приходят и падают на него с одной стороны, с другой стороны, со всех сторон. Так что я должна оставаться спокойной, и затем начинает развязываться битва... Но что ужасно и благоговейно, это то, что эта сказочная мощь должна быть ВОПЛОЩЕНА в физических клетках, чтобы выдержать все это!...
Двадцать раз за день она проходила через смерть.
Она воплощала другую вещь в тело мира. Все те невзгоды были местом соединения с другой вещью, можно даже сказать, средством соединения. Это был не вопрос лечения маленькой боли здесь или там, или даже тысяч маленьких или больших болей, а вопрос трансформации ВСЕЙ боли -- эта боль может быть охвачена собственной реальностью любви. Или, выражаясь "по-научному", заменить эту непрозрачность, эту темную точку (и болезненную вследствие темноты) светлой пластичностью настоящей Материи: той пульсацией, теми великим волнами Гармонии. Так что это могло бы замерцать повсюду.
Через старую болезненную Материю ее тела это начинало мерцать в теле мира.
После того урока внезапно что-то появилось в этом общем телесном сознании: некое стремление, нечто такое чистое и сладкое -- столь сладкое -- нечто, что было мольбой к тому, чтобы Истина и Свет проявились здесь, в этом. И это было не просто здесь, в этом частном конгломерате, это было повсюду. И затем произошел контакт -- был контакт и бледно-голубой свет, очень мягкий, очень яркий, и Уверенность. Это длилось всего лишь секунду, но было так, как если бы открывалась новая глава.
Только контакт -- с ТЕМ, ЧТО ЗДЕСЬ.
Тогда это станет сказкой для всего мира.
Третья позиция
И под тем же знаком рухнул увесистый кусок духовности. И большой кусок материальной жизни. Или, скорее, обвал материальной стены или деления, той сети, автоматически и одновременно принес с собой обвал всей земной духовной моды, как если бы одно было оборотной стороной и спутником другого -- что материалисты скажут, когда узнают, что то все, что им было противно и от чего они отказывались, это их собственный взлелеянный продукт? Все же это произошло в течение того месяца, в апреле 1962 года (и, вероятно, было прежде, но Шри Ауробиндо ничего об этом не сказал).