Тонкое тело не особенно интересовало бы Мирру, если бы оно не играло чрезвычайно важную роль в повседневности, ведь ни , ни прогулки в тонком физическом ничего не дадут, если не помогут гулять здесь. Возможно, не всем выпало счастье(?) видеть тонкое тело, но несмотря ни на что, оно есть: без него мы стали бы обычными туповатыми машинами, воспринимающими лишь то, что непосредственно касается кожи или оставляет отпечаток на сетчатке глаз. Тонкое тело связывает нас с . Через него в нас проникают вибрации горизонтального мира. В некотором смысле это одежда для нашей души, сотканная из сил, которые мы обычно притягиваем к себе - можно было сказать , но на самом деле люди ничего не вырабатывают: они пожирают всё подряд, и, едва что-то попадает к нам внутрь, говорят: !>Человек даже не замечает текущий сквозь него поток вибраций. Словом, мы не знаем, как живём. А оболочка берёт цвет и силу у наших излюбленных вибраций: в гардеробе любого человека полно одежды - это сеть, сплетённая из микроскопических сил повседневности: тревоги, желания, гнева, вожделения, жажды, надежды... Одежда бывает прочной и ветхой, светлой или тёмной, красной, синей, золотой, но чаще всего это , подобная той, что представлена на лучших картинах Пикассо. А иногда нет и цвета - одна серая муть. Тёмное месиво. Порой одежда изношена до дыр - и разочарований разрушительны: они испещряют её прорехами, истончают ткань, лишают оболочку силы к сопротивлению и открывают двери врагам>. Оболочка крайне изменчива: любому воздействию и в один момент способна полностью изменить своё состояние. Дурные воздействия столь же сильны, сколь и хорошие, только с обратным знаком... Мир, душевное равновесие, уверенность в своем здоровье, покой, неизменная бодрость духа, счастье, дают ей свою силу и свой образ существования>. Но через те же двери входят и болезни. Мы говорим о микробах и вирусах, но никаких не существует - полны подобными вещами! -восклицала Мать. - Люди дают ужасные имена тому, что им не нравится, но это не меняет дела. "Болезнью" называется устойчивое состояние, в котором можно находиться... а можно и не находиться>. Когда вы радостны, бессилен, но стоит упасть духом, и болезнью станет всё, что угодно: человек попадает в недуг. Мы сталкиваемся лишь с теми случайностями, которые сами подготовили. Мы болеем только своей оболочкой. Это и есть болезнь.
А чтобы вылечиться, нужно только залатать одежду и сменить цвет на более яркий и здоровый оттенок. Но сначала придётся немного материю и не крутиться как флюгер на ветру, а взглянуть на . Они приходят извне, и мы замечаем их издалека (вибрации движутся как бы по касательной к человеку). Когда какая-нибудь из них задевает оболочку, мы видим все тридцать шесть сил, составляющие её и все цвета радуги, которыми она переливается. Цвета как будто сообщают человеку, с чем он столкнулся - желанием, гневом, дурной мыслью, чужим внушением или болезнью; вибрации не лгут, что бы там ни говорили улыбки, приятные слова или учтивые жесты, сопровождающие их. с собой ощущение, вкус, даже запах... Некоторые болезненные образования придают воздуху особое качество, - будто ведёшь рукой против шерсти>. Мир проясняется, проясняется всё. Мы властвуем над собой и пропускаем внутрь себя только то, что нам угодно, а остальное отводим или отбрасываем в сторону. И жизнь уже не прежняя неразличимая жуткая смесь, а что-то совсем другое. Когда же мы покидаем тело, чтобы умереть или , кошмары нас больше не мучают.
Вертикальный детерминизм
Есть целый мир вертикальных вибраций.
Если бы оттуда нечего было принести сюда, прогулки в этом мире были бы начисто лишены для Мирры смысла. , отбрасывающее тело и внешнюю жизнь, бесполезно, поскольку оставляет мир в прежнем состоянии!>Она видела, как Шакти, единое тело сознания или силы, проходя через все человеческие или нечеловеческие , окрашивалась в чёрный или жёлтый, в соответствии с окружающей средой, цвет, дробилась и почти что рассеивалась по мере погружения в Материю. Мирре же был нужен чистый поток и широкий ритм, а не полихроматический, синкопированный, рваный и дисгармоничный шум. Она интуитивно чувствовала: попав в Материю, одна чистая капля этого потока изменит всё. стало мантрой или паролем для Неё. В сущности, смерть, чёрная тьма, поглощающая все лучи спектра и не отражающая ничего, не откликающаяся и разлагающаяся в силу своей глухоты, - смерть это всего-навсего пароксизм раздора. Внедрив Ритм в мир, человек избавился бы от смертельных последствий раздора. Для Мирры почти весь вопрос сводился к : как выправить изломанное? лишь тогда, когда что-то отклонялось от светящейся, прямой линии (не в геометрическом смысле, просто линии света) Только это и мучило меня. Мысли о добродетели и грехе никогда не приходили мне в голову - никогда!>Прямой луч. Она искала только его и только его хотела провести повсюду, на каждую ступень и в мельчайшую банальность. Всё несло или могло нести смерть без него. Смерть начиналась с разделения луча. Мирра чувствовала его над собой и видела, как, проходя через любую среду, луч окрашивается и преломляется, будто в призме, а затем дробится и распадается на бесчисленные и враждебные друг другу силы - каждая хочет быть единственной и страдает, поскольку ищет великий луч, от которого отпала. Всё просто, так зачем нужны наши обычные сложности?