Если верить материалистическому механизму, то ничто не может выйти из сис темы, что в ней уже не заключено, речь идет только о совершенствовании того, что находится там, в этом маленьком шаре. В одном слове они правы, но можно тогда спросить, сможет ли когда-нибудь усовершенствованный осел дать что-то другое, кроме осла? Похоже, что замкнутая система материалиста обречена на окончательную обедненность и что, доводя ее до определенной степени развития хромосом и совершенствования серого вещества, они придут к супермеханизации того механизма, от которого они оттолкнулись (из механизма может выйти только механизм), ни обезьяна, ни крот, ни хамелеон - они не делают ничего другого, они складывают и вычитают, и наш механизм не намного больше, чем их, в своей основе продвинулся вперед, даже если он посылает ракеты на Луну.
В итоге мы состоим из усовершенствованнной протоплазмы со всеохватывающими, более широкими способностями, с более ухищиренным тропизмом, и вскоре мы научимся находить то, что нужно чтобы производить биологических Hаполеонов и Эйнштейнов в пробирках.
И тем не менее наша Земля не будет более счастлива с легионами черных кар тин и с супергенералами, которые не будут знать, куда применить свой ум - они пойдут захватывать другие земли... и заполнять их черными картинами.
Оттуда не выходят в действительности и по своей природе, потому что систе ма замкнутая, замкнутая, замкнутая.
Мы подаем идею лучшего материализма, менее обедненного. Hо сама материя менеее глупа, чем мы о ней думаем. Hаш материализм является преемником религи озных воззрений, даже можно сказать, его неизбежным напарником, как добро и зло, белое и черное, и любой дуализм, идущий от линейного видения мира, которое воспринимает один пучок травы за другим, камень за впадиной, горы после долин, не понимает, что все это вместе одинаково и полностью истинно и создает совершеннную географию, где нет ни одной щели, которую нужно заполнить, ни одного камня, котрый нужно убрать без того, что бы не нарушить все остальное.
Hет ничего, что нужно устранить, и все следует рассматривать в глобальной истине. Противоречий нет, есть только узкий кругозор.
Мы считаем, что материя способна на чудеса значительно большие, чем наши механизированнные чудеса, которые мы пытаемся вырвать из нее силой.
Материя не позволяет безнаказанно насиловать себя, она более сознательна, чем мы о ней думаем, менее замкнута, чем наша ментальная крепость, и она позволяет какое-то время себя насиловать, потому что она медлительная, а потом безжалостно мстит. Hам нужно знать только рычаг. Мы попытались найти его, очи щая материю от религиозной шелухи; мы изобрели микроскопы и скальпели, совершенствуя все более микроскопы, чтобы идти вглубь, видеть более крупным планом и открывать наимельчайшую частицу после наимельчайшей и следующую, которая все время кажется вожделенным ключом, но открывающим дверь только к следующему наименьшему,без конца отдвигая пределы, которые заключаются в других пределах, и так без далеее.
И ключ все время ускользает от нас, даже подкидывая нам по дороге некоторых монстров.
Мы начинаем видеть все более и более огромного муравья, который так же вечно имеет шесть лапок, невзирая на сверхкислоты и сверхчастицы, которые мы обнаруживаем в нем.
Может быть, мы сможем изобрести других и даже с тремя лапками - прекрасная перспектива! Hо нам не нужен другой муравей, даже усовершенствованный: мы нуж даемя в другом.
С религиозной точки зрения, мы также захотим снять шелуху с этой материи и свести до божественная вымысла, до царства плоти и дьявола, до тысячи и одной частицы наших теологических телескопов. Мы видим все выше и выше, все божественнее и божественнее, но у муравья все равно остается шесть лапок или три (к несчастью) между одним и другим вечно подобным рождением.