Где-то около четырех миллиардов лет назад, у первой живой частички, появившейся из недр неживой материи, еще не было памяти (если отбросить "память" атомов о самом первом электронном облаке водорода): она дрожала, вытягивалась, чтобы увеличиться в размерах и поглотить как можно больше, как ядро стремится собрать свои электроны, как галактики стремятся притянуть и вовлечь в себя другие галактики, а Солнце - другие планеты. Та клетка уже стремилась к своей вселенской полноте, как если бы ничто не могло существовать, не являясь всем; как будто в основе всего сущего, подобно голоду или любви, живет память о всеобъемлющей полноте. Постоянно вращаясь вокруг самой себя, она стремилась вобрать в себя как можно больше бытия и пространства, чтобы восстановить изначальное единство, распавшееся когда-то во взрыве радости, или любви, или еще чего-то - люди иногда пытаются выразить это в своих уравнениях, но никогда - в собственных жизнях. Это бесконечно малое движение формировало посредством постепенно приобретаемых привычек и под влиянием условий среды собственные законы. Родилась первая память, позволяющая выживать путем повторения полезных или выгодных привычек: так возник первый завиток привычек, который в скором времени превратится в трепещущий кокон, кокон смерти; придется оставить кокон, т. е., умереть, чтобы продолжить развитие. Сплеталась первичная сеть затвердевающих привычек. Именно с этим пришлось иметь дело Матери, только она столкнулась с бесконечно более запутанной и отвердевшей, благодаря привычкам человеческой ментальности, накопленным в процессе эволюции, сетью. Мать занимал вопрос: можно ли вырваться из этого кокона в обход смерти? Возможно ли воссоединиться с той универсальной полнотой, "память" о которой запечатлена в наших атомах, и не потерять индивидуальности, обретенной ценой многих страданий и миллиардов лет кропотливого труда? Иными словами: возможно ли быть одновременно частицей и целым? Однако, клубок человеческих привычек, называемый физическим умом, оказался "столь тесно связанным с субстанцией тела и его нынешней формой, - говорила Мать, - что всякая попытка освободиться вызывала обморок". Тело просто рассеивалось. Таким образом, пришлось искать новый связующий принцип, новое централизующее начало, основанное уже не на механическом повторении человеческих привычек, поскольку разрушение привычек неизбежно влечет за собой и разрушение самого тела. Смертоносный кокон всех видов - сеть. Мать ясно видела задачу:
69. 1712 - Смерть - это децентрализация сознания, живущего в клетках тела. Составляющие тело клетки удерживаются в пределах формы в силу централизации сознания, которым наделена каждая клетка, и до тех пор, пока оно живо, тело не может умереть. И только когда централизующая мощь истощается, клетки рассеиваются. Тело умирает. Самое первое, что нужно сделать на пути к бессмертию - заместить "механическую" централизацию свободной волей.
Поскольку ни интеллектуально-ментальной, ни эмоциональной, ни чувственной воли, - старые привычки были оставлены в процессе нисхождения от одного уровня к другому - нет, стало быть, это должна быть воля самих клеток... Но в основе "клеточной" воли будет лежать уже не механическое повторение привычек, ибо оно и является смертоносным коконом. Что же тогда?
В процессе "обучения" клетки мало-помалу, и отнюдь не безболезненно, усвоили, что одна капля "того" может излечить решительно все; они научились призывать "то" точно так же, возможно, как ядро "учится" захватывать электрон. Однако, даже на уровне первичной, элементарной воли жизнь клетки удивительно механистична: в ней живет потребность все повторять, воспроизводить - и действительно, с незапамятных времен она повторяет все нелепые привычки человеческого и предшествовавших ему видов. Учитывая "механистичность" клетки, пришлось искать механизм, который не сплел бы новый смертоносный кокон, и, в то же время, обеспечил клеткам необходимую централизацию.
И Мать нашла средство. Средство настолько простое, что оно доступно каждому - с Матерью всегда все очень просто. Этот способ не нов, он очень стар, новизна лишь в применении. В Индии такие вещи называют мантрой. Это единственное "механическое" средство, которое когда-либо использовалось Матерью.
Всякий объект, одушевленный или неодушевленный, - камень, огонь, вирус, вода или радий - наделен особой, присущей только ему вибрацией силы, создающей данный "объект". Она имеет определенную частоту или длину волны, как и квазары в самых дальних уголках Вселенной. Вибрационная сеть, или ткань, окутывая предмет, дает ему форму. Но ведь вибрация - всегда звук, даже если он недоступен нашему слуху. Так, в Индии с глубокой древности существует целая наука о звуках, которой известна широчайшая гамма вибраций: от тех, что свойственны "самым материальным" объектам, до вибраций, присущих высшим состояниям сознания (ибо каждое из них обладает своей вибрацией: