Что же было бы, если все добрые люди собрались бы в изолированном месте? Правда, они могли бы наполнить пространство мощными мыслями. Но все же им пришлось бы высылать доверенных гонцов для земных хождений, для работы верной и неотложной. Что же было бы, если гонцы эти не пожелали идти в путь среди ночной тьмы, среди леденящих вихрей? Конечно, идти по острым камням, ожидать из-за каждой скалы вражеский нож и слушать грубые, кощунственные речи неприятно. Но как же иначе сделается мирское дело? Как же построится храм, и как иначе возможно принесение радости народам?

Потому-то так хорошо, что вы не сетуете, что вы понимаете смысл и значение работы на определенном месте. Конечно, вы храните в сердце своем пути дальние в страну благословенную. Вы видите в себе, в сознании своем, все благие построения, о которых обязан мыслить каждый мыслящий. Вы храните в себе и готовность пройти по всем острым камням и выслушать все угрозы и рычания, ибо вы знаете, куда и зачем вы должны направляться.

Теперь же, когда вы собираетесь для собеседований, вы наполните эти часы неподдельною радостью. Вы укрепите друг друга в том, что зло преходяще, но благо – вечно. А там, где радость, там уже есть зачаток блага. Улыбка в благе, не похожа она на гримасу и усмешку личин зла. Истинная радость убережется от всякого сквернословия и кощунства. Ведь радость светла!

Только в радости вы находите неисчерпаемые силы, чтобы неустанно продолжать добротворствовать. В радости люди стремятся сойтись вместе. Именно в радости нет одиночества. В радости и пишу вам всем вместе, ибо не хочу ничем разъединять вас. Почему бы нужно было говорить о радости кому-то тайно?

Радость – в явности. Радость – в доверии. Радость – во взаимном укреплении. Не отвлеченно дружелюбие, о котором мы всегда говорили. Трудные дни сейчас. В эти часы особенно помянем и сбережем радость.

Будем радоваться.

Сообщают, что общеизвестное изображение «Всевидящее Око», так знакомое с древнейших времен в храмах византийских и православных, ныне признано масонским изображением. При этом такая ересь твердится людьми, которые, казалось бы, должны знать историю церкви и древнейших церковных символов. Неужели же история настолько мало изучается, что всякое преднамеренно злоумышленное лганье простодушно воспринимается. Ведь это было бы более чем прискорбно!

С другой стороны, слышно, что археология негодная наука, ибо среди исследований древних памятников происходят и исследования древних погребений. Эта версия тоже наводит на самые печальные размышления. Точно человеческое сознание никуда не продвинулось и проживает во тьме средневековья!

Но ведь даже в средних веках уже начиналась изучаться анатомия. Конечно, с точки зрения свирепой инквизиции такое изучение нередко приравнивалось к колдовству. Между тем, если мы попробуем стать на точку осуждения древнейших церковных символов, на точку отрицания полезности наук, то ведь такое положение вещей далеко превзойдет самую неистовую инквизицию.

Ведь таким порядком можно признать вслед за отрицанием изучения анатомии вообще вредность медицины. Можно вновь вернуться к тем темным временам, когда первый паровоз назывался в народе дьявольским конем, а безобидный картофель в ужасе назывался чертовым яблоком. На это могут возразить, что все подобные произмышления сейчас могут быть уместны лишь на Сандвичевых островах или в глубинах Африки. Но жизнь показывает совсем другое. Увы, мы встречаемся и сейчас с этими воззрениями.