Поминая о музеях, нельзя не заметить, что еще недавно происходили дискуссии о том, нужны ли вообще музеи и нужно ли вообще охранять культуру? Вы скажете, что таких музееборцев и культуроборцев меньшинство, ведь и зубры сейчас вымирают как пережиток. Пусть будет по-вашему — сеятелей тьмы меньшинство, но это меньшинство настолько сплочено, настолько агрессивно и настолько не стесняется способами действий, что их деятельность дает самые ужасные результаты. Ведь много людей почему-либо раньше не подумают о Культуре, о музеях, о значении научных исследований, и когда им в грубой, настойчивой форме преподносится неистовое невежество, они могут, по слабости характера, поддаться первому впечатлению.
Вы также знаете, как много значит первое впечатление и как неизгладимо оставляет оно свой след в сознании. Такое зараженное сознание, хотя бы и приняло все меры впоследствии для извлечения вредных корней, но ведь даже зубной врач вам скажет, как трудно бывает иногда удалить гнилые корни. Тем труднее производится та же операция в пределах психических. Вследствие таких заражений сколько шатаний, сколько смущений порождается в мире, а из них произрастает множество трудно поправимых несчастий.
Там, где какое-то смущение произносится в форме вопроса, там еще опасность не окончательная. Значит, у вопрошателя еще не созрела непроломимая корка вокруг этого вопроса. Значит, зерно еще может принять любую форму. Но когда вместо вопроса вам преподносится утверждение, сложившееся мнение, тогда и всякие возможности обсуждений отпадают. Каждый из нас рад всяким вопросам, но если будет преподнесено непоколебимое антикультурное мнение, то этим будет выедена и возможность сотрудничества.
Существует рассказ о том, как два путника заметили совершенный невдалеке поджог. При этом один хотел, несмотря на позднее время, поднять тревогу и прервать путь свой, но другой сказал: «Какое нам дело, к тому же, быть может, дом и не загорится, ведь погода довольно сырая». Всякий осудит, по справедливости, второй эгоистический совет. Если кто-то заметит поджог, то он не может в самости продолжать путь свой и не предупредить своего брата.
Если же замечаются признаки еще не изжитого, темного средневековья, то нельзя найти предлога, чтобы не обратить на них общественного внимания. Сколько отговорок, наверно, найдется. Кто-то скажет: «Да ведь это просто так сболтнулось», или: «Да ведь это была шутка». Может быть, в свое время и Каракалла шутя жалел, что у человечества не одна голова, чтобы отрубить ее сразу. Если это была шутка, то, во всяком случае, шутка очень дурного тона, непозволительная. В особенности же теперь, когда люди знают о мощи мысли, о значении внушения, — не могут быть допускаемы такие средневековые и древние произмышления, оставляющие по себе ужасный след.
Пусть все друзья Культуры, на всех путях своих, пребывают на несменном дозоре, чтобы ничто для Культуры оскорбительное не было бы произнесено и утверждаемо в жизни. Пусть не думают, что шутки и злоречия достойны лишь пренебрежения. Тьма должна быть рассеиваема беспощадно, с оружием Света и в правой, и в левой руке. А с левой стороны находится и сердце, которое подсказывает наилучшее во все времена.
Средневековье было, но оно миновало. Недаром этот период постоянно называется темным средневековьем. Пребывать в нем человечество не могло; и лучшие умы слагали времена расцвета, эпохи Возрождения.
20 июня 1935 г.
Цаган Куре
Предсказания
«Марс и Венера через сто лет будут обитаемы». Такое научное предсказание недавно сообщилось газетами. Выпишем дословно, как мы его читали: