В последней газете два знаменательных столбца. Налево рассказывается трагическая смерть самоубийством мультимиллионера К.; на том же листе направо сообщается самоубийство тоже мультимиллионера семидесятипятилетнего Д. И. К. оставил многозначительную записку: «Я устал». И. говорит в прощальном письме: «Зачем ждать?» Эти два самоубийства мультимиллионеров, не разоренных денежно, но пораженных духовно, очень показательны.
Казалось бы, велик был запас жизненных сил у К. В течение лишь двадцати лет он создал свои всемирные денежные операции. Множество миллионов долларов он давал правительствам целого ряда стран. Правда, замерзли некоторые его займы, но это обстоятельство еще не могло быть смертельным ударом его духу.
В случае И. многое еще поразительнее. Казалось бы, в широкой деятельности И. ничто не замерзло. Его предприятия, даже за последнее время, обогатились ценными открытиями и усовершенствованиями. Его широкая образовательная деятельность и благотворительные построения, казалось, шли бодро вперед. Одним из последних его благотворительных начинаний было построение госпиталя в Италии для итальянских детей. И вдруг среди этих расширений, роста, усовершенствований, холодеющий голос: «Зачем ждать?» Вспоминается при этом и другой мультимиллионер, спрыгнувший со своего аэроплана, несмотря на то, что у него осталось многомиллионное состояние.
Спрашивается — какая же такая сила приводит к роковому вопросу: «Зачем ждать?» Казалось, вся история этих людей показывала огромный запас жизненной энергии. Это не были ходячие мертвецы с оледенелыми от рождения сердцами. О К. говорилось много хорошего. И действительно, необыкновенно широкий по всемирному масштабу глаз его не удовлетворялся малыми решениями. Его контора быстро сделалась решающей многие обширнейшие международные вопросы. Если мы возьмем список стран, в которых протекала его денежная помощь, то мы увидим по одним наименованиям этих государств широкую мысль К. Мы заметим созидательное построение не для одной какой-то группы, не для одностороннего политического обособления, но широко обдуманную созидательную работу. Друзья К. хорошо говорили о нем. Спрашивается, где же были эти друзья, когда рука его писала страшное слово, так далекое от всего его существа, — «Я устал»?
И. я видел в последний раз в его Рочестере в 24-м году. С каким необычайным воодушевлением он показывал новые усовершенствования его Заведения и Музыкального института. Видно было еще раз, что он не был бесстрастным давателем избытков. Нет, несмотря на свои седые волосы, он был бодрым, живым, творящим участником прекрасно замысленных культурно-образовательных Учреждений. Он старательно заботился о привлечении новых сил, молодых, известных, которые могли бы жизненно улучшать Учреждения. И. действительно любил музыку, и вся его жизнь, начиная от раннего завтрака, сопровожденного органом, была наполнена лучшими мелодиями. Он неотвлеченно хотел помочь утончать сознания молодого поколения Америки. Если мы возьмем списки всех прошедших через его Учреждения, мы увидим действительно широкое понимание вне кружковщины и партийности. Если же вспомним многие его путешествия и его личную неустанную работу по всем своим Учреждениям, то именно от И. невозможно было бы ждать страшного, безрадостного восклицания — «Зачем ждать?».