Чувствуется, что сказки Рериха вырастали из его стихотворных опытов; неспроста перекликаются онп с его поздними зрелыми поэтическими вещами. Сказки подчас разительно напоминают стихи, напоминают не только содержанием (и те и другие носят характер философской медитации и притча), но и напевностью и самой ритмической организацией текста. Характерным примером могут служить навеянные народным преданием "Страхи" с их чрезвычайно выразительной звукописью.
На поляну вышел журавль и прогорланил; "Берегись, берегись!" И ушел за опушку.
Наверху зашумел ворон;
"Конец, конец".
Дрозд на осине орал:
"Страшно, страшно".
А иволга просвистела:
"Бедный, бедный".
Высунулся с вершинки скворец, пожалел;
"Пропал хороший, пропал зсоровиш",
И дятел подтвердил:
"Пусть, пусть".
Сорока трещала:
"А пойти рассказать, пойти рассказать".
Граница между сказками и белыми стихами Рериха зыбка и условна. И недаром художник, составляя поэтический сборник "Цветы Мории", включает в него легенду "Лакшми Победительница", лишь слегка поправив ее.
Напряженная работа Рериха (как живописная, так и литературная) выявляет поразительное единство всех аспектов его творчества. Сюжеты стихов и сказок нередко перекочевывают на полотна. Индийскую тему "Граница царства" Рерих использует дважды: вначале он пишет сказку, потом картину с тем же названием. Можно привести и противоположные примеры, когда образы картин становились персонажами его литературных произведений. Но, конечно, говорить о вспомогательном или иллюстративном характере стихотворного и прозаического материала было бы ошибкой. Вообще творческая индивидуальность Рериха отличалась монолитностью и целеустремленностью, и потому сферы его деятельности невозможно механически изолировать, а тем более противопоставить друг другу. Строгой демаркационной линии здесь провести нельзя. Рерих неспроста варьирует те пли иные темы и мотивы. Свою мысль он хочет донести до незримого собеседника и с помощью слова, и с помощью красок - все равно как - но донести!
Направленность жизни Рериха предопределила его интерес к проблемам художественного творчества. Личность творца, характер его миссии, его нравственный облик становятся одним из главных предметов пристального внимания Рериха.
Творческий дар - дар необычный. Он несопоставим с любыми другими дарами жизни. В "Детской сказке" руки царевны домогаются многие претенденты. Знатным именем похваляется князь древнего рода, громкой славой соблазняет ее воевода, безмерные богатства сулит ей гость заморский. А что же предлагает певец? "Веру в себя". И царевна, у которой мудрое сердце, принимает верное решение. "Хочу веры в себя; хочу идти далеко; хочу с высокой горы смотреть на восход!"
"Я скажу, что сам боярин при живописателе человек простой, ибо ему Бог не открыл хитрости живописной", - заявляет один из персонажей исторической новеллы "Иконный терем", старик изограф. В этих словах - не гордыня, а понимание значимости своего труда, утверждение личности художника, которому в описываемое время (действие происходит в царствование Алексея Михайловича) приходилось униженно ломать шапку перед тем же самым боярином.
Пожалуй, ни в одной литературной вещи Рериха так не чувствуется художник, как в новелле "Иконный терем". Ярко и красочно, с тонким знанием деталей воспроизведена внешняя обстановка иконописной мастерской; тщательно выписан даже орнамент на двери, даже покрой одежды.