Перед Новгородом несколько монастырей самого обыденного вида. Единственно красивое место за весь этот кусок пути - так называемые Горбы с остатками славного соснового бора, сильного и ровного, как щетка. Чем блнже двигались мы к Новугороду (местный житель никогда не скажет Новгороду, а подчеркнет Нову городу), тем сильней и сильней овладевало нами какое-то разочарование. Разочаровал нас вид Кремля, разочаровали встречные типы, разочаровало общее полное безучастие к историчности этого места. Что подумает иностранец, когда мы, свои люди, усумнились: да полно, господип ли это великий Новгород?
На мосту стояла старица,
На мосту чрез синий Волхов...
вспомнил мой спутник, когда мы входили на мост, направляясь в Кремль. Но вместо старицы на мосту стоял отвратительного вида босяк с кровавой шишкой под глазом.
Навстречу попалось несколько мужиков - истые "худые мужички-вечники", за кого кричать, за что - все равно, лишь бы поднесли.
Софийский собор в лесах; там идет, как известно, капитальный ремонт. Уже давно было слышно, что, по какому-то странному стечению обстоятельств, важная задача расписать этот славнейший и древнейший русский собор миновала руки художников и выпала иа долю артели богомазов. На расстоянии как-то все смягчается, многое важное ускользает от внимания в заглазных рассказах, пока не увидишь воочию. Я думаю, и вы, кому приведется читать эти строки, пе обратите на них никакого внимания; кругом все тихо и смирно, какое кому дело, что где-то в отжившем городе совершается нечто странное? А между тем это "нечто странное", если вдуматься, оказывается чрезвычайно знаменательным. На рубеже 20-го века, при возрастающем общем интересе к отечественным древностям, при новых путях религиозной живописи, один из лучших русских памятников старины расписывается иконописцами-богомазами, и притом - как расписывается!
Жутко делается, когда лазишь по внутренним лесам храма мимо этих богомазных изображений - глубоко бездарных, сухих, пригодных разве в захолустную церковь сверхштатного городишки, а никак не уместных при соседстве с памятником тысячелетия Руси. Еще обиднее и гаже становится, когда осмотришь внизу превосходную древпюю фреску Константина и Елены и купольные изображения пророков и архангелов, наводящие на мысль: какой выссжонационалъный храм мог бы получиться из Софии под мастерскою кистью при таких основных базисах, каковы сохранившиеся остатки древних фресок; как стильно и художественно можно бы было заживить остальные стены!
Какой богатый материал, какая возможность поддержать славный памятник с расцветом его, быть может, оживить целый город! - но вдруг все умышленно попирается, производится небольшая экономия..., а что впереди? - там хоть потоп. Если не хватает средств, то отчего попросту не заштукатурить стены, оставив лишь остатки дровней росписи? Или уже покрыть и старую живопись бого-мазными изделиями, не заказывать г. Фролову удачные подражания древних мозаик, убрать сохранившиеся, чтобы и сравнения не было, как оно могло быть и как есть на самом деле, - по крайности, не было бы полумер. Если изгонять художественность и национальность, то уж гнать их основательно, по всем пунктам, без пощады.