«Всякая машина, — писал де Морог в своем докладе, — заменяет человеческий труд, и поэтому каждое новое усовершенствование делает в промышленности излишним работу какого-то количества людей. Принимая во внимание, что рабочие привыкли свободно зарабатывать средства к существованию и что у них, по большей части, нет сбережений, легко представить себе раздражение, которое постепенно вызовет в трудовых массах машинизация промышленности».
Докладчик предвидит, что, «несмотря на улучшение технически производства, материальное положение рабочих будет ухудшаться», откуда «опасность моральная, социальная и политическая». Доклад де Морога произвел на академию такое сильное впечатление, что она отправила королю — в 1835 году — специальную записку о необходимости регулировать машинизацию производства. Эта записка движения не получила».
И вот другими путями люди опять приходят к соображениям об урегулировании механических достижений. Это уже будет не вопль против машин, не невежественное ворчание против усовершенствований, но зов о правильной соизмеримости. Ведь столько бывших невидимок стало видимками, и зато многие узренные давно видения сделались невидимками.
Грубое обращение с невидимыми энергиями может вызвать бесчисленные бедствия. Сколько же истинного знания нужно, чтобы все миллионы безработных нашли бы полезное и радостное применение, как заповедано Жизнью.
Если шапка-невидимка может что-то скрыть, то Дух человеческий может открыть Истину во всем ее великолепии.
11 марта 1935 г.
Пекин
Бывшее и будущее
Швейцария. Лето 1906 года. Приехала ясновидящая. Многие хотят побеседовать с нею.
«Хотите ли она прочтет в закрытой книге?»
В это время Е. И. приносит с почты какой-то закрытый пакет с книгою из Парижа. Е. И., не раскрывая пакета, называет страницу и строчку, и женщина, с закрытыми глазами, читает это место, точность которого тут же при всех и проверяется при вскрытии книги.
«Где мы будем жить следующее лето?»
Следует описание каких-то водных путей. При этом добавляется: «Вы едете на пароходе. Кругом вас говорят на каком-то языке, который я не знаю. Это не французский, не немецкий, не итальянский; я не знаю этого языка».
На другой год мы, совершенно неожиданно, жили в Финляндии.
Затем следовали описания судьбы моих картин в Америке, на выставке, устроенной Гринвальдом. Затем, как видно теперь, были описаны потоки крови великой войны и революции, смерть императора, а затем начало учреждений в Америке. При этом была любопытная подчеркнутая подробность, что в новых делах будет очень много исписанных листов бумаги. Разве это указание не характерно, когда припомним всю многочисленную переписку со всеми учреждениями в разных странах.
Другой случай, тоже в Швейцарии. Задумываются разные легко— и трудноисполнимые задания, а женщина с завязанными глазами берет задумавшего за руку и стремится выполнить приказанное. Причем выполняет не задуманное обычным гипнотезером, нет, она готова выполнить приказы самых случайных для нее встречных. Она пересчитывает деньги в карманных кошельках, читает метки на платках, причем читает на французском, своем произношении. Например, вместо Борис говорит Бори. Указываются приближающиеся письма. Описываются лица, думающие в данный момент о ком-либо из присутствующих.