О каком же таком целостном теле, о каком единении всемирном говорится от древнейших времен? Ведь не в том дело, чтобы все люди стали как один телесно. Не в том дело, чтобы порушились все стены домов и жизнь всемирная стала бы как в стеклянной бутылке. Очевидно, всегда, испокон веков, мыслилось о духовном единении. Высказывалась мечта, чтобы люди, покинув звериное состояние, могли бы отнестись друг к другу со всею любовью, со всею верою и со всею надеждою. А матерь всех трех — София Предвечная — охраняла бы от неразумных свар и непониманий.
Можно ставить в любом порядке любовь, веру и надежду. Наверное, найдутся, которые будут доказывать особую полезность того или другого порядка этих основ. Не будем настаивать. Ведь это будет лишь порядковое обсуждение, а дело не в порядке следования, а в том, что все эти основания жизни должны непреложно храниться в сердце человеческом. Без надежды не пройдешь. Без веры куда денешься? А без любви в изверга превратишься. Без этих трех светлых дочерей и матерь их не покажется. Ведь на чем же утвердится премудрость?
От шатаний, от забывчивости непозволительной получились разбросанные члены человечества. Как же собрать Озириса? Сама Изида, хотя бы и оказалась мудрою, все же оставалась неутешна. По легенде, очевидно, она чувствовала все нажитые, искусственные препятствия единению. Теперь же, когда столько в мире случилось, когда события приняли хаотические и гигантские размеры, разбросанные члены мирового тела как будто отскочили друг от друга еще дальше.
Изобретены лиги и советы. Кто-то, вероятно, очень искренно хватался и за такие внешние установления, чтобы хотя этим путем напомнить о том, что так неотложно нужно человечеству. Но судьба всех этих лиг протекает перед лицом всего мира, и все замечают об их беспомощности, как только дело касается каких-то неотложных, фактических решений. По миру ездят вестники доброго желания. Появляются какие-то, доселе неслыханные бродячие послы. Появляются главноуговаривающие министры. Твердится о строго деловых основаниях.
Но вдруг из-за этих строго деловых оснований показываются новые, чудовищные призраки разъединения. Конечно, невозможно вторгаться в чью-либо душу. Этот дом высших чувств не подлежит строго деловым основаниям. Но без души, без сердца, все строго деловые основания превратятся в страшный танец смерти, со скрежетом зубовным, с лязгом сухих костей. Там, где начинается уже не пир во время чумы, но танец смерти, как же там надеяться на объединение мирового тела? Казалось бы, и ураганы, и землетрясения, и засухи, и потопы по всему миру достаточно напоминают о том, что так называемые строго деловые основания непригодны там, где уже вспыхивают пожары, и убедительность речи человеческой испепеляется.
Быть может, именно «строго деловые» основания, во всей их уродливой условности, и являются одной из причин всяких разделений. Люди мыслят не о взаимной помощи, не о взаимном благополучии, не о будущем счастье, но лишь покрывают листы столбцами острых зубастых цифр, которые, может быть, верны в своих механических итогах, но глубоко ошибочны в смысле своем. Так часто побочное вспомогательное средство оказывалось поставленным в основание мышления, и из-за такого недопустимого перемещения шаталась и распадалась постройка. Каждое бессмысленное разрушение, каждое взаимное утеснение уже будет как-то и где-то разделять разбросанные члены человечества.