EzoBox.ruБиблиотека эзотерики

Например, в анализе фигуры Моисея стратегия Фрейда включала в себя, во-первых, установление контекста, в котором было возможно интерпретировать значение и смысл статуи — ответы на вопросы: “где” и “когда” изображен Моисей (после схождения с горы Синай). Далее Фрейд внимательно исследовал, что делал его объект, находясь в данном контексте; при этом внимание обращалось на ранее не упоминавшиеся детали физической формы статуи. Затем, используя свое воображение, Фрейд реконструировал следующий процесс: как эта фигура могла прийти к ее видимым физическим проявлениям — в смысле психической и эмоциональной последовательности, которая привела к подобной позе. Далее Фрейд перешел к рассмотрению вопроса, как могла возникнуть эта последовательность, что привело его к пересмотру традиционной интерпретации всего события, а также всех убеждений и ценностей, относящихся к Моисею. Это, в свою очередь, привело к переоценке того, кем был Моисей (идентичности), его восприятия цели, или миссии, относительно того, кто и кто еще составляет большую систему, частью которой он является. Это заставило Фрейда подвергнуть сомнениям традиционные представления о характере Моисея и, следовательно, пересмотреть и изменить интерпретацию описания и смысла тех действий Моисея, о которых сообщалось в Библии. В конце своего исследования Фрейд снова связал эти новые интерпретации с “поверхностной структурой” статуи и с воздействием этой статуи на зрителей и исследователей.

Систематически исследуя последовательные уровни глубинной структуры, Фрейд смог построить цепочку выводов, каждый элемент которой оказывался идущим более глубоко. Каждое звено в цепи выводов служило контекстом, смыслом и основанием следующего звена. Как показано на диаграмме, Фрейд смог соединить между собой различные, но взаимосвязанные факторы на нескольких разных уровнях опыта, а потом убедительно связать характер и личность Моисея с его поведением в конкретной среде и конкретной ситуации.

Фрейд вдохнул жизнь в статую Моисея так же, как до того он рассматривал Леонардо — живым человеком, а не как безжизненную статую. Там, где большинство людей видело интересную впечатляющую работу в камне, Фрейд разглядел голограмму истории и человеческого духа. Фрейд видел эту статую не в скромном физическом пространстве церкви, а в “пространстве” нематериальных рамок, каждая из которых что-нибудь добавляла к эмоциональной насыщенности скульптуры. Для Фрейда статуя явилась фокусом динамических событий от Исхода его предков из Египта до Возрождения, Реформации и, наконец, до глубинной структуры паттернов психической и эмоциональной жизни, одинаковой для всех человеческих индивидов.

Когда мы размышляем об исследовании Фрейдом статуи Моисея, нас охватывает благоговейный трепет перед необузданным творчеством, глубиной и отвагой его мыслительных процессов и их результатов. Фрейд проявлял такую же “отвагу” и при рассмотрении воспоминания Леонардо, и при анализе и интерпретации проблем и симптомов своих пациентов, и тогда, когда он подвергал сомнению сами основы природы нашего восприятия реальности. Даже если мы не согласны с выводами Фрейда, мы все равно восхищаемся его мыслительными стратегиями. Завидуем высокой степени его уверенности в своих мыслительных способностях. Фрейд считает, что его мысли и идеи столь же ценны и значительны, как и мысли и идеи любого другого человека на этой планете. Незаметно, чтобы у него были внутренние запреты на то, что он мог или должен был думать, Фрейд позволял своим мыслям переходить к любым предметам, доступным “человеческому разумению”; он шел даже туда, “куда боялись ступать ангелы”.